Но это было не очень умно, потому что если Голубеева не окажется дома и Семену придется ждать его или приезжать еще раз, этому маньяку могут рассказать, что его искал какой-то парень, и тогда Голубеев спрячется так, что его никто не сможет отыскать.
Семену присел на брошенный и всеми забытый, видимо, еще с времен неудавшейся постройки светлого будущего железобетонный блок, и в голову ему внезапно пришла еще одна мысль о том, что, вполне вероятно, Голубеев уже мог убежать навсегда из города и из своего поселка. Дела он все уже сделал, трупы сложил рядком - недели не прошло, Семена подставил так, что его по всему городу менты ищут. Зачем же Голубееву оставаться в поселке и ждать, что за ним придут? Хотя кто за ним может прийти? Он-то наверняка думает, что Семен уже в тюрьме и во всем сознался под давлением "следствия". Поэтому нет у Голубеева причин суетиться и куда-то бежать, а сидит он дома и спокойно пьет чай с лимоном.
"Дом номер девять, - подумал Семен, - сосчитать легко, но с какой стороны начинать считать. В Питере хорошо, все номера домов начинаются со стороны Невы. А тут как? Со стороны местной речки-помойки?"
Семен заметил, что метрах в пятнадцати от него из дома вышел крепкий мужчина высокого роста и подошел к припаркованному, если так можно сказать про сельхозтехнику, у дома трактору. Он попинал кирзовым сапогом колеса и, обойдя трактор вокруг, задумчиво уставился куда-то вглубь мотора. Семен подошел к нему так, чтобы мужик видел, что он к нему приближается. Водитель трактора заметил Семена, но вида не подал. Он стоял, как статуя, и глядел в одну точку, то зажмуривая глаза, то широко открывая их.
- Доброе утро, - поздоровался Семен.
- Чего надо? - отозвался мужик, не повернув головы. - Курить нету, время не знаю.
- Время половина восьмого, а куревом могу и сам тебя угостить, предложил Семен.
- О, - обрадовался мужик, отживая, - это дело.
Он повернулся к Семену узенькими шелками глазок, и сразу стало заметно, что тот со страшного перепоя. Семен протянул ему открытую пачку сигарет.
- Ишь ты, Мальборо угощаешь, - удивился мужик, протягивая руку, - и не жалко?
- Чего жалеть, - ответил Семен, - сам меньше выкурю, здоровье поберегу.
- Ну, тогда давай две, - попросил мужик и выхватил из пачки еще одну сигарету.
Семен усмехнулся, достал из кармана зажигалку, зажег свою сигарету и сигарету водителя трактора. Они закурили.
- Эх, хорошо, - выдохнув дым, произнес мужик, - воздух-то какой свежий, как пиво из бочки, - и повернувшись к Семену, неожиданно сказал, - лучше б ты меня пивом угостил.
Семен только покачал головой, но потом ему в голову пришла идея, и он ответил так:
- Одолжу тебе на бутылочку для лечения, но ты мне тоже поможешь.
- Давай, валяй, чего надо, - еще более оживился мужчина и даже стал подпрыгивать на месте, - я сразу понял, что ты ко мне не просто так подошел.
- Это улица Жан-Жака Дюбло? - спросил Семен, читая название по бумажке.
- Его, мудака, - ответил мужик, - была раньше улица Речная, потом наши коммуняки сраные переименовали в семидесятых в этого Дюбло, в честь какого-то мудака французского. Недавно, правда, хотели переименовать обратно в Речную, да денег не нашли на это дело. Вишь - у коммунистов деньги были, а у демократов нет. Только дворцы себе строят.
- А где дом номер девять? - спросил Семен, прослушав историю улицы Жана-Жака Дюбло.
- А вон тот, - мужик ткнул пятерней в дальнюю сторону улицы, - тот зеленый, маленький. Там еще "Москвич" стоит во дворе. Мужика, что ли, этого ищешь, который там живет?
- Да, - подтвердил Семен, - повестку из военкомата несу.
- Он же старый уже для службы, - удивился мужик, - какой ему военкомат?
- Мое дело маленькое, - ответил Семен, - сказали "Неси", и несу. А дома ли он?
- Наверное, дома, где ж ему быть. Время-то раннее. Я видел, он на работу на своем старом ведре не раньше восьми часов уезжает. Так что дома пока. Смотри только, аккуратней с ним. Странный он какой-то.
- Что значит странный? - спросил Семен.
- Приехал сюда лет пять назад, и все живет один, как сыч. Ни с кем не здоровается, не общается. Никогда с соседями стопочку не выпьет, не поговорит. Работает в городе. Мы его так и зовем "сыч". Говорят, у него что-то случилось страшное, он на этой почве и свихнулся. Даже из города уехал, чтобы ничего не напоминало.
- А что случилось-то?
- Да не знаю я, - ответил мужик, пожав плечами. - Одно знаю, что он ненормальный и ружье у него дома тоже имеется. Охотник он. Ездит на своем "москвиче" каждую осень уток стрелять.
- Я же не утка, чего мне бояться, - ответил Семен и протянул мужику червонец. - Не говори никому о нашем разговоре. Выпей и забудь.
- Ладно, - согласился мужик, пряча червончик в карман, - да и кому мне рассказывать? Кому это интересно?
А сам подумал: "На хрена мне трепаться? Что я, не вижу, из какого ты военкомата? Твою рожу ментовскую за версту видать!"
- Ну, пока, - попрощался Семен.
- Пока, - ответил мужик. - С получки десятка за мной.
Семен лишь махнул рукой и пошел в сторону дома Голубеева. Он шел и думал о том, что сейчас лицом к лицу столкнется с человеком, убившим Василия, Алика, Бомбу, Таньку, Кирилла. Убившим безжалостно и жестоко. Нет, никто из них не был Семену другом, и даже приятелями они никогда не были. Просто попали на зону по одному делу. Нелепый случай собрал однажды их всех вместе в одной квартире и соединил затем на долгие годы. Но связал лишь их память, потому что сидели они в разных местах и, вернувшись, не хотели видеть друг друга.
И вот спустя еще два года кто-то неведомый опять собирает их вместе в братскую могилу. Но собирает не этот ненормальный психопат Голубеев, свихнувшийся на почве смерти собственной дочери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76