В конце аллеи, окаймленной кустарниками, возвышался дом, мрачный и строгий при лунном свете. Пара вошла в него. Маркиз остановил машину, и мы пошли вдоль кустов, скрываясь в тени.
На фасаде дома светились окна. Играет музыка, органная музыка, которую я с удовольствием слушаю.
- А что теперь? - спросил Умберто, который, видимо, вошел во вкус.
Он не трус, этот Тото, но если эти господа накинутся на нас, это может дорого стоить.
- Вы вооружены? - спросил я.
- Вооружен? Я? Да вы что?! - воскликнул он. - А вы?
Он широко раскрыл глаза, козленок.
Я вытащил свою пушку.
- Более или менее, - прошептал я. - В моей профессии чаще пользуются этим, чем контрабасом.
Один за другим мы подошли к круглому крыльцу. Мы поднялись на него по ступеням, которые в случае срочной необходимости дают возможность и спуститься с него, и я осторожно толкнул дверь. По счастью, она оказалась незапертой.
Я вошел, по-прежнему сопровождаемый Тото, в небольшой холл, такой небольшой, что он скорее походил на вестибюль типа коридора - служебный вход.
Луч света просачивался сквозь щель внизу двери. Оттуда и раздавалась музыка. Я нагнулся, чтобы посмотреть в замочную скважину, но тут дверь стремительно распахнулась, и я оказался нос к носу с типом из "ланчии". Он ожидал моего визита, это очевидно.
Ударом колена в живот он толкнул меня назад. Я поднял руку, в которой держал пушку, чтобы обезвредить его, но мой маленький храбрый маркиз ударил меня по запястью. Это нехорошо.
Мой верный друг "ты всегда убиваешь" полетел в комнату. Девица из "ланчии" подобрала его. У ее приятеля имелась собственная артиллерия, которую он приставил мне между глаз.
- Если ты пошевелишься, я выстрелю! - сказал он.
- Не стоит хвастаться этим, - сказал я. - Я тоже умею стрелять.
Но ему не нравились шутки. Этот тип был какой-то холодный, бледный и темный, со сломанным носом, неприятными глазами и грубыми манерами.
Я немного перестал интересоваться им и перенес все свое горячее внимание на маркиза.
- Скажите, вы, - спросил я его. - Я знаю, что в силу ваших испорченных нравов у вас есть обыкновение делать низости, но как вы решились на такой сверх-подобный поступок? Теперь я понимаю, почему вы с такой готовностью предложили мне помочь.
- Любопытные люди всегда бывают наказаны, мой дорогой, - ответил Тото с важностью. - Французскому полицейскому нечего делать в нашей стране. Если бы вы принадлежали к итальянской полиции, мы бы приняли менее чрезвычайные меры.
- Не устраивайте патриотических выступлений, Тото, - умолял я его. Это может заставить меня стошнить, и тогда на ковре может появиться мерзкое пятно.
Он покачал головой.
- Как легко вы воспринимаете вещи, комиссар.
- Достаточно, - оборвал его человек из "ланчии". - Я задам тебе несколько вопросов. Ты ответишь на них или не ответишь - это твое дело. Если ты ответишь, будет хорошо, если ты не ответишь, будет плохо. Если будет хорошо, я брошу тебя в подвал дома, чтобы ты там дождался лучших дней. Если будет плохо, я всажу тебе две пули в голову и мы отправимся спать.
Превосходное рассуждение, согласитесь. Этот парень - деловой человек: он играет с открытыми картами. Взять или бросить, как говорят веронцы. И судя по его голосу и взгляду, по сжиманию его челюстей, делается понятно, что он не блефует.
- Что же вы желаете узнать, мои милые синьоры?
- Начнем с того, что тебе известно.
- Это легче легкого. Вот я, например, знаю, что дети рождаются не в капусте, как мне в свое время рассказывали, я знаю также...
Потом... Я уже не помню, на чем я остановился, потому что он угостил меня ударом по голове, и весь Млечный Путь спикировал мне на голову.
Я увидел четырех типов со сломанными носами, четырех маркизов и четырех девушек, и они смотрели на меня с явным недоброжелательством. Я старался ответить им тем же. Это была классическая возможность, за которую я уцепился, так как она помогает прийти в себя.
- Ты напрасно корчишь из себя болвана, легавый! - уверил меня тип. У меня очень мощный удар, и ты исчезнешь из циркуляции раньше, чем будешь иметь время сообразить, что с тобой случилось.
Маркиз закашлялся, держа руку около рта, как будто собирался собрать результат этого кашля.
- Франк, - сказал он, - я против этих рассуждений. Знает ли наш друг все или он ничего не знает - безразлично: это ничего не меняет. Единственное, что следует сделать, это - чтобы он исчез. Увы! Мне будет очень жаль с ним расставаться, но это стало необходимостью.
- Согласен, - сказал Франк, который был очень любезным человеком.
И так же глупо, как я это описываю, он нажал на курок, чтобы покончить со мной. Во всяком случае, он хотел сделать это, но мой ангел-хранитель вмешался. А ангел-хранитель ведь представитель Бога? И вы знаете, что сделал для меня добрый Бог? Он произвел осечку в револьвере Франка.
Я догадываюсь, что вы полны сарказма по самое горло! Вы говорите, что я немного придумываю! Признайтесь? А знаете, ведь револьвер может заесть. Я даже признаюсь вам, как флик: это происходит не часто. Но все же, автомат - это предатель. Когда вы едете в экспрессе Париж-Руан, вы знаете, куда направляетесь. Но с револьвером вы никогда не можете быть уверены.
У Франка был не слишком-то умный вид с его аппаратом для охлаждения тел, который делает "клик" вместо того, чтобы делать "бум". Вы ведь меня знаете? Я не такой человек, чтобы упустить такую возможность.
Когда удача потрясает своей шевелюрой под вашим носом, нельзя колебаться и нужно хватать ее. Это именно то, что я и сделал. В меньшее количество времени, чем нужно Ганибалу, чтобы съесть член евнуха, я с силой ударил его головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37