Двое!
Пара молодых и красивых, но мертвых! Парню пуля попала в лицо. Он уже не шевелится. Девушка, лежащая на полу вверх лицом, еще вздрагивает, но это - судороги агонии, так как на ее груди расплывается кровавое пятно, а напротив сердца зияет отверстие.
Актер держит в руке еще дымящийся пистолет. Он с отвращением смотрит на дело своих рук. Когда мы показываемся в дверях, он роняет револьвер и бежит в ванную, где его начинает рвать.
- Не подходить! - приказываю я.
Все останавливаются, за исключением Берю, который умудряется обсыпать трупы мукой.
Обойдя их, я направляюсь к Бордо, который стоит на коленях перед унитазом, словно араб на молитве во время рамадана.
- У вас, как в галерее Лафайет, - говорю я ему, - всегда происходит что-то необыкновенное.
- Тут не было выбора: либо я, либо они.
- Как так?
- Он ворвался в мою комнату с револьвером в руке. Видимо, во время суеты они где-то спрятались.
Он говорит, как мотоцикл, мотор которого забарахлил. Его речь прерывается икотой и рвотой. После чего наступает молчание.
- Вы говорите: "с револьверами"?
- А разве вы не видели у них оружия?
Я снова подхожу к убитым, и, вглядевшись внимательнее, вижу, что у обоих в руках все еще зажато оружие.
- Но ведь ваш кольт был пуст, когда вы его взяли!
- Я вспомнил, где прятал патроны, и зарядил ими револьвер. И оказался прав.
- Кто эти люди?
- Я их не знаю.
- Вы раньше их никогда не видели?
- Нет.
- Каким образом они проникли в дом?
- Откуда мне знать? Может быть, под видом журналистов? Было столько народу...
- А вы отлично стреляете.
- Я достаточно практиковался для съемок, да и в начале карьеры пришлось поупражняться.
Не успевает он договорить, как наступает реакция. Его бьет крупная дрожь, он начинает кататься по полу, испуская страшные вопли. Великий артист похож сейчас на несмышленого ребенка: он бьет ногами по полу и зовет на помощь мамочку (не знаю, жива ли еще она и может ли его слышать).
Прибегаю к помощи женщин, которые лучше справляются с неврастениками.
Несколько минут, спустя
- Нашел что-нибудь у них? - спрашиваю я Берю.
- У мека был кастет в кармане, а у девки - сумочка, которую я нашел в гардеробной. Вот и весь улов. Угощайся!
Рядом в комнате продолжает вопить Кри-Кри. Бедняга совсем тронулся. Он кричит, что жизнь его кончена, что окружен зловещими призраками. По правде говоря, второе июня для него проходит бурно.
Сколько всего! Драка, ранение, взрыв и, наконец, убийство в целях самозащиты. Слишком много для одного человека. Не надо забывать и о полицейской волоките, которая вскорости его ожидает.
Я осматриваю вещи жертв. Это - супружеская пара. Его звали Стив Флип, американец, родом из Детройта, 1948 года рождения. Фермер, что довольно непонятно, если судить по элегантному костюму и изысканному виду убитого.
Его супруга - по происхождению бельгийка. Мариза ван Дост, двадцати пяти лет (немного рановато для смерти).
Роясь в их вещах, обнаруживаю маленькую гостиничную книжку, на которой от руки написан номер комнаты - 428, отель "Палас Куйясон", Шанзелизе.
- Полицию вызывать? - спрашивает Матье.
- Не вижу другого выхода. При таком происшествии поступить иначе глупость. Если все это скрыть, то "Пари-Детектив-Аженс" не сохранит и дня свою вывеску. Позвони им, Рыжий, но до того поторопись снять отпечатки пальцев с убитых, а также займись револьверами и всем, что нужно сделать до прихода полиции.
Я понимаю, что неприятностей не избежать. Такое громкое дело не может не повлиять на карьеру частного детектива.
- А что делать мне? - мрачно спрашивает Берю.
- Дай объявление в газету. Я уверен, что в скором времени тебе придется искать работу, потому что мы вылетим в трубу.
Что еще случилось второго июня
Это похоже на грабеж, на мародерство, на налет партизан - настолько второпях снимаются показания, делаются фотоснимки и измерения. Надо бы подготовиться, черт побери, чтобы разобраться в случившемся. Что-то постыдное есть в том, как мы барахтаемся.
Сначала у меня убили любовницу, затем взорвали перину кинозвезды. Мы допустили убийство американской четы у нас под носом, чуть ли не на наших глазах, и я становлюсь посмешищем со своим бессилием что-либо предотвратить. Посмешищем вместе со своим агентством и его модерновой доской на двери респектабельного дома.
Мы быстро обыскиваем, рассматриваем, исследуем. Мы действуем, как одержимые. Главное - успеть.
А в это время Кри-Кри лежит в прострации и продолжает дрожать. Из его рта вылетают невнятные звуки, но иногда в них можно разобрать такие непристойности, от которых меня тоже бросает в дрожь.
Все мы - Берю, Рыжий и прихлебатели - переживаем трагедию вместе.
Я регистрирую все: любую информацию. Все мои чувства обострились. Я похож на антенну.
Иногда задаю вопросы Рыжему - коротко и резко. Он терпеливо и четко отвечает. Мы работаем в унисон, оперируем по наитию. "Ты не думаешь, что? "Именно, патрон". Вот и все. Иногда - просто жест. Он указывает на что-то, я опускаю глаза, мол, понял. Регистрируем. В наших сердцах рождается надежда.
Работаем в гардеробной, но иногда раздается вопль, который заставляет нас вскакивать. И вдруг...
- О, нет! Нет! Кри-Кри! Боже мой!
Мы не понимаем, в чем дело, и бежим в ванную. Перед нами предстает страшная картина.
Это - конец моей карьеры. Терминус! Полный провал, все погибло! Закономерный финал существования моего агентства. Я потерял будущее, заработок, а главное - свое имя и веру в себя!
Кристиан Бордо лежит на диване. Он мертв: посиневшее лицо, выпавший язык, вытаращенные остекленевшие глаза.
Мертв!
Несомненно мертв!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41