Фирма "Нео-Промо".
- Она часто выходит из дома?
- Немногим чаще, чем я. Мы не любим шума...
- Этакие скромные домоседки, любительницы домашнего уюта, - иронично перебил я. - Однако она не заставила себя упрашивать, когда я пригласил ее поужинать.
- На то у нее были причины.
- И вы о них осведомлены?
- Она сказала, что должна вместе с сестрой и зятем встретиться с каким-то важным деятелем. По поводу племянника-прохвоста.
- И вы взревновали?
Нини вынула из кармана рубашки сигару в металлической коробочке и прикурила, не дожидаясь, пока я поднесу ей зажигалку.
- Наша личная жизнь вас не касается, - отрезала "старший товарищ" Ребекки.
- Когда в двух шагах оказывается труп убитого человека, ваша личная жизнь со скоростью звука становится достоянием публики. Это отвратительно, но ничего не поделаешь. Мне необходимо, кроме всего прочего, хорошенько познакомиться с вашим обычным образом жизни. Прежде чем искать убийцу, я должен понять, почему Владимир оказался именно здесь. Это первостепенная задача. Согласно вашим показаниям, вы лично никогда не видели убитого, а Ребекка знала его лишь в лицо. Что ж, прекрасно. Однако вчера вечером ваша прелестная подружка обнаруживает труп над вашей спальней и ведет себя по меньшей мере странно. Вместо того чтобы позвать на помощь, она хранит молчание по поводу чудовищной находки, как уже завтра на рассвете напишут журналисты. Она оставляет мертвеца гнить на крыше, а сама весьма робко и неуверенно ходит кругами вокруг полиции. Неужто она не сознавала серьезности происшедшего или надеялась, что само собой рассосется? По крайней мере, ее игривое поведение в отделе уголовных расследований наводит на такую мысль. Вы сами находите ее действия нормальными?
- Нет, - мотнула головой Нини, - и хочу немедленно выяснить все до конца. Идемте!
Я последовал за ней, преисполнившись надежды: возможно, ее авторитет члена семьи подтолкнет Ребекку к большей откровенности, чем мой авторитет полицейского.
Решительным шагом мы спустились вниз, и нам открылось зрелище, доставившее бы истинное наслаждение любителям искусства.
Вопреки моим указаниям, шестеро каникулярных подружек нашей пары не разошлись по домам. Более того, они, похоже, совершенно расслабились. Одна из них разделась и завернулась в штору из зеленого бархата, вторая штора была накинута на плечи Пино. Старый пень снял шляпу. Несчастный обрубок, на которого я без слез и взглянуть-то не мог, покрылся густыми капельками пота, словно ядовитые водоросли на рифе. Прикрыв глаза, он монотонно декламировал, подвывая и дребезжа. Такой звук издает канат дряхлого фуникулера, перед тем как лопнуть.
О, если в ты могла уговорить Эгея
Забыть о подвигах и славе,
Тогда покой и нега снизошли в на нас.
На что его партнерша с пафосом возражала:
Неужто старый царь афинский
Проявит слабость и не станет мстить
Укравшему победу?..
- Где я, черт побери? - прогремела Нини. - Нашли время цирк устраивать! Совсем рехнулись? У меня на крыше труп, в затылок дышит легавый, впереди маячит скандал, а вы, как ни в чем не бывало, срываете мои занавески и разыгрываете греческую трагедию!
Пришлось прервать спектакль. Так бывает в опере, когда благородный бас, вместо того чтобы пропеть коронную арию, вдруг начинает орать благим матом. Пино еле дышал под тяжелым бархатом и выглядел весьма глупо, как чемодан без ручки. Что до философа Берю, он превзошел сам себя, найдя оправдание этой дурацкой сцене.
- Занавесок больше нет, значит, можно использовать веревку, - заявил он.
- Как я и предполагал, одна из присутствующих здесь персон посещает драматические курсы, - проблеял обрубок Пино. - Я не мог отказать себе в удовольствии прослушать даму.
Нини поперхнулась дымом от сигары.
- Покажите вашу ксиву, дружище! - повелительно обратилась она ко мне. - Меня одолевают сомнения. Невозможно, чтоб вы действительно были комиссаром, а эти придурки - вашими помощниками!
В комнате царила полная неразбериха. Похоже, вечеринка удалась на славу и теперь гости были готовы прыгнуть выше головы, лишь бы веселье не смолкало. Трагедия не настроила на серьезный лад. Веселье - штука заразительная, и бороться с ним трудно (разве что утопить в вине). Только погасишь его в одном углу, как оно уже вспыхнет в другом. Пламя умирает, чтобы еще ярче возродиться в углях. Напрасно я напоминал себе: произошло загадочное убийство, необходимо принять срочные меры. Стоило взглянуть на компанию, как меня начинало раздирать от смеха. Взбешенная Нини скрежетала зубами, от чего сигара во рту ходила ходуном. Пино в бархатной мантии выглядел завзятым обитателем ночлежки. Берю в распахнутой куртке и развязавшемся галстуке тряс жадными руками девиц, безразличных к его дерзостям. Следовало признать: в дикой неразберихе проглядывала удивительная гармония!
- Труп на террасе? - прощебетала одна из дамочек. - Ты шутишь, Нини! Чей труп? Кошки, голубя, воробушка?
- Гангстера! - рявкнула хозяйка. - Где Ребекка?
Я встрепенулся. Действительно, девчонки в комнате не было.
- Она оделась и сказала, что ей надо срочно уйти, - вспомнила рыжая.
Ох, не нравится мне это!
Девицы разом застрекотали, заверещали, зачирикали. Они набросились на Нини с вопросами, не давая возможности ответить ни на один. Осаждали Толстяка и Пинюша в надежде выудить из них правду. Налетели на меня, перебивали, гомонили - короче, болтали без умолку. Шестеро любопытных женщин, подсчитал я в уме, равны двум тайфунам, четырем ураганам или восьми торнадо, на ваше усмотрение. Они жадно нападают, наскакивают, треплют и рвут на части.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56