Сразу видно, что у этого малого в котелке что-то есть.
Я представляюсь, и он адресует мне гримасу, которую, видимо, считает улыбкой.
– Рад вас здесь видеть, комиссар... Ведь это благодаря вам обнаружилась утечка информации, не так ли?
– Точнее, благодаря одному из моих подчиненных...
– Совершенно безумная история. С тех пор как я узнал о ней, никак не могу успокоиться. Вы отдаете себе отчет в ценности этого изобретения?
– Спасение человечества, профессор...
– По крайней мере, определенная защита... Если мое изобретение станет известно тем, кто планирует использовать атомную бомбу – а их, увы, становится все больше, – они поспешат изобрести нечто такое, что уничтожит защитную силу моего продукта...
– Вы правы, господин профессор. Это была бы катастрофа.
– Слава богу, – продолжает серый человек, – мое изобретение еще не завершено, значит, можно быть уверенным, что предатель не нанес непоправимого вреда... К тому же формула, которую перевозил голубь, относится к тому, что я называю фазой А моих работ...
Он переходит к сути дела, и я начинаю чувствовать неприятное онемение в суставах...
– Я попрошу вас показать мне помещения, профессор, но я бы хотел сохранить инкогнито, чтобы не насторожить предателя. Не могли бы вы поручить мне, какую-нибудь второстепенную задачу, которая позволила бы мне оставаться здесь, не привлекая внимания?
Он размышляет.
– Могу. Вы будете новым лаборантом...
– Учтите, я никак не связан с наукой... Если ваши сотрудники станут задавать вопросы на засыпку...
– Не станут. Здесь у каждого своя работа и никого не интересует, чем занимаются другие.
По-моему, папаша Тибоден отличный организатор. Должно быть, он сам помешан на своей работе и другим не дает покоя.
Я даже не моргаю.
– Отлично, господин профессор, все будет так, как вы хотите.
– Попросите Мартин выдать вам белый халат, у нее их большой запас.
– Вы говорите о вашей секретарше?
– Да. Она очень симпатичная девушка. Вы ее видели, это она проводила вас сюда...
«Я ее отблагодарю», – думаю я.
– Она действительно очень симпатичная, господин профессор. Поскольку вы упомянули об этой девушке, давайте поговорим о подозреваемых. Сколько у вас сотрудников?
– Пять, плюс моя секретарша...
Я достаю из кармана бумагу и ручку.
– Перечислите мне их, я сделаю себе кое-какие заметки, чтобы лучше ориентироваться...
– Ну что же! В порядке значимости... У меня два доктора, Минивье и Дюрэтр. Они мои ученики, и я им полностью доверяю...
Мне смешно! Вопросы доверия я изучил досконально.
– Дальше?
– Трое лаборантов, имеющих новенькие дипломы фармацевтов...
– Их фамилии?
– Бертье, Берже и Планшони.
– В общем, вы окружены молодежью?
– Да. Я доверяю молодежи. Это она должна прокладывать новые пути... У меня было два сына...
По его лицу пробегает тень грусти, как пишут в романах для юных девственниц в трансе. Но он не начинает рассказ о своих несчастьях. Решительно пожав плечами, он отбрасывает прошлое.
– Вы хорошо знаете этих молодых людей?
– Мне рекомендовали их мои коллеги, у которых они работали.
– То есть, априори, они тоже достойны доверия!
– Ну да, увы!..
– Секретарша?
– Она работает у меня уже шесть лет. Милая девочка. Она не имеет доступа к сейфу, в котором хранятся документы...
Он хочет сказать что-то еще, но я его останавливаю:
– Подождите, профессор, давайте по порядку. Какую работу выполнет каждый из ваших ассистентов?
– Я в некотором смысле разграничил поле исследований на мелкие участки. Должен вам сказать, что мое изобретение основывается на использовании солнечной энергии. Минивье и Планшони заняты астрономическими исследованиями по точным директивам, которые я им дал. Дюрэтр и двое остальных занимаются химическим аспектом проблемы. Я же – связующее звено, общий знаменатель...
– А характер их работ может позволить тем или другим реконструировать единое целое ваших исследований?
– Ни за что. Если ученик Художественной школы владеет палитрой Пикассо, он ведь не будет из-за этого писать картины Пикассо, верно? Это чтобы вы поняли...
– Да, я понял. Мой начальник мне сказал, что проводится очень строгий обыск?..
– Да. Это не абсолютное правило, оно касается только химиков. Я доверяю им некоторые крайне редкие продукты, которые открыл я сам и которые держу при себе. Я от природы подозрителен, а потому придумал этот тщательный контроль. Они подчинились ему внешне без возражений, хотя очень обидчивы.
Надо думать! Интересно, как он их уговорил так, что ребята не выплеснули ему в морду анализ мочи.
Я спрашиваю его, и он объясняет:
– Мой дорогой, дипломатия – это искусство представлять неприятные вещи. Я отводил каждого в сторону и объяснял, что принимаю эту предосторожность из-за двух других.
– Браво!
Он качает головой.
– Ну вот, это все.
– Где живут эти люди?
– Да здесь... В глубине парка стоят два сборных домика для персонала. Я специально брал только свободных парней, чтобы они постоянно находились здесь...
– А секретарша?
– Она живет в доме.
– Вы, естественно, тоже?
– Разумеется... Я сплю над моей лабораторией.
– Кто ведет ваше хозяйство?
Тут он смеется от души.
– Мое хозяйство! Я живу на холостяцкий манер и ем вместе со всеми в столовой... А мое белье в прачечную носит Мартин...
– Понятно. А теперь, может быть, вы мне покажете помещения...
Он колеблется.
– Подождите до вечера. Я вам покажу все в деталях, так будет легче. А пока устраивайтесь. Мартин займется вами.
– Буду счастлив, – говорю.
И поверьте мне, друзья, я совершенно искренен!
Глава 4
И вот я снова встречаюсь с малышкой Мартин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29