Эта дама не глупа.
– Конечно, нет, – соглашаюсь я.
Она хочет узнать мнение Берюрье, но не получает его, ибо тот уснул.
– Накануне уб... драмы, господин Монфеаль проводил предвыборное собрание. Оно было бурным?
– Вовсе нет. – Она качает головой. – Наоборот, можно было подумать, что мы находимся среди друзей.
– Хорошо, в таком случае перейдем к фактам. Расскажите мне обо всем с самого начала. Кто встал первым?
– Мария, наша служанка.
– Это она открыла мне дверь?
– Да.
Давайте я вам мимоходом опишу эту особу: Мария – крепкая девица сорока лет, в теле, у которой, похоже, примерно столько же ума, сколько в горшке овощного рагу.
– В котором часу она встала?
– В шесть часов.
– Что она потом делала?
– Она постучала в дверь нашей спальни, чтобы разбудить моего мужа, которому нужно было поработать с какими-то бумагами. Потом она отправилась готовить кофе.
– А муж?
– Он встал, надел халат и пошел забрать газеты на коврике у двери, куда их кладет почтальон. Потом, как это уже вошло у него в привычку, просмотрел их в туалете.
Странное место для обзора печати.
– А потом?
– А потом он отправился на кухню выпить традиционную чашку кофе.
Она краснеет и в смущении говорит:
– Он всегда завтракал на кухне. Понимаете, он вырос в деревне и...
– В этом нет ничего плохого, – успокаиваю я. – Кажется, сам король Сауд Аравийский поступает так же.
– Что дальше?
– Он закрылся у себя в кабинете и работал до восьми часов.
– А тем временем?..
– А тем временем я поднялась, привела себя в порядок, разбудила детей и стала готовить им завтрак.
– Продолжайте!
– Так вот, около восьми часов муж вышел из кабинета и сказал, что пойдет принимать ванну. Он меня предупредил, потому что дверь ванной не закрывалась на задвижку и он не хотел, чтобы туда нечаянно зашли дети.
– Что происходило тем временем? – настаиваю я.
– Я закрыла варенье, которое приготовила Мария. – Вдова поясняет: – Она его приготовила накануне, но закрывать его надо на следующий день.
Я мысленно адресую пламенный привет Фелиции и силюсь подавить улыбку.
– Я знаю, как это делается, – говорю я. – Окуренная серой бумага, смоченная в молоке...
Она также силится подавить улыбку. Жизнь продолжается, со своими радостями, горестями, телячьим жарким, обязанностями, шутками.
– Прошу вас, продолжайте, пожалуйста...
– Когда мы закончили, я пошла в нашу комнату. Белье, которое я приготовила мужу, лежало на кровати. Он к нему не прикасался. Я удивилась и позвала его. Он не ответил, тогда я... открыла дверь ванной...
Она прячет глаза. Из ее груди вырывается хриплое рыдание.
Я встаю.
– Я хотел бы, чтобы вы позволили мне осмотреть квартиру, мадам.
– Пожалуйста!
Я возвращаюсь в холл, молодая вдова следует за мной по пятам.
– Эта дверь закрыта в течение дня?
– Нет, вы же видите, достаточно приподнять щеколду. Только ее невозможно открыть с лестничной площадки, если она не на цепочке.
– Вчера утром она не была на цепочке?
– Она никогда не бывает на цепочке.
– Никто не приходил утром перед самым... перед самой драмой?
– Приходил. Это был секретарь мужа. Я его не приняла. Он лишь принес какие-то документы, которые Жорж у него просил. Он передал их Марии и ушел.
– Где находится ваша спальня?
Она указывает мне на коридор, который начинается в глубине холла. В нем четыре двери, по две с каждой стороны.
– Наша комната вторая.
– А остальные?
– Первая – детская, напротив – комната мамы, потом комната для гостей...
– В данный момент она пуста?
– Да, пуста.
Я отправляюсь в экспедицию. Детская выглядит мило: на стенах фрески в стиле Ван Гога, изображающие Микки и Дональдов. Комната бабушки выдержана в строгом стиле, даже в стиле «отче-наш», с почти черной мебелью, мрачными обоями и старым умывальником с ведром под ним. О гостевой комнате, обставленной кое-как, сказать нечего. В ней ощущается затхлость. Монфеали, похоже, нечасто принимают гостей. Зато их комната – высокого класса. В стиле Карла X! Все здесь светлое и вычурное. Множество дурацких поделок по стенам, дешевых статуэток, портьер, которые вызывают у вас желание прясть, но в целом она выглядит пристойно.
– Дверь ванной слева от шкафа, – предупреждает меня мадам Монфеаль.
Я ее открываю. Ванная комната черно-белая. Это дерзкая затея со стороны жильцов. Видно, что они отдали дань авангардизму в оформлении самого укромного места своей квартиры. Дверные ручки выполнены в форме птичек. Подумать только, как далеко они зашли в своей смелости. Аж дрожь пробирает, не правда ли?
Я вхожу в ванную. С первого взгляда я замечаю, что окошко ванной снабжено решеткой. Однако квартира расположена на втором этаже. Краны ванны находятся напротив двери, так что когда в ней мокнешь, то неизбежно сидишь спиной к двери.
– Его бедная голова была запрокинута, горло было перерезано, и везде была кровь. Подумать только, его убивали в двух шагах от нас! Дети играли... Мама штопала... Я...
Она плачет.
– Где лежала бритва?
Она указывает на умывальник.
– Там, в нем. Мы думаем, что убийца вымыл руки, прежде чем уйти.
– Сколько имеется выходов из квартиры?
– Один.
– Значит, в момент убийства вы находились вместе со служанкой на кухне?
– Да.
– Ваша мать штопала в своей комнате?
– Нет, в детской. Там светлей,
Я возвращаюсь в комнату Монфеалей, подхожу к окну.
– Оно было закрыто, – говорит вдова, – И к тому же убийца не мог уйти через него. Оно выходит на площадь, а вчера был базарный день.
– Итак, получается, – говорю я не столько ей, сколько себе, – у убийцы был ключ от вашей квартиры Он здесь спрятался, подождал, пока муж войдет в ванную, чтобы перерезать ему горло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43