Но, к успокоению своему, увидел, что тот понимающе кивает.
— Потерпим. Предлагаю считать, что остаток за вами, когда банк восстановится. Есть истинные ценности и помимо денег, — и Максим кивнул на лежащий банковский буклет со знаменитым слоганом.
Второв с удовольствием всматривался в сидящего перед ним человека, только что небрежно сделавшего красивый жест, стремительно проникаясь к нему, как часто у него бывало, симпатией и доверием.
— Как выпрямимся, работать ко мне пойдете?
— Вот выправимся, тогда и… — лучезарно растекся Максим. Улыбка его — открытая, по-доброму хитрая — понравилась Второву. И в свою очередь лицо его начало смягчаться.
В этот момент заглянул Чугунов.
— Привезли.
— Так введите! — Второв вскочил. Отбежал к своему столу, обернулся в нетерпении, как раз когда в кабинет входил Вадим Вадимович Покровский. Похоже, одевался он в спешке, потому что все еще судорожно пытался запихнуть под рукав пиджака манжет рубахи с отсутствующей запонкой.
— С приездом, Владимир Викторович. — Он остановился с натянутой улыбкой под взором страстно пожиравшего его глазами Второва.
— Сдал, — коротко констатировал тот. — Но почему?
— Я понимаю твои чувства, но при чем тут тюремный жаргон? Надо ли, не разобравшись, обострять? — Покровский намекающе кивнул на сидящих в углу. — Ведь ты получил все мои докладные.
— Докладные? — встрепенулся Второв. — Это, что ли? — единым взмахом он сбил со стола шапку бумаг. — А где деньги мои?
— Владимир Викторович, я уверен, что действовали мы единственно правильно, — со всей возможной внушительностью психиатра перед впадающим в буйство больным произнес Покровский. — Готов с диаграммами в руках любому доказать на теоретическом уровне…
Уж лучше бы молчал — предвидя дальнейшее, Забелин поморщился.
Лицо Второва, и до того едва сдерживавшегося, исказила ярость.
— На «тэорэтическом»? А деньги банковские ты на каком уровне на кон поставил?
— Вспомни, мы же согласовывали все позиции. — Покровский опять отчаянно замотал головой на сидящих в углу. — И потом, согласитесь наконец: и в беспределе должны быть пределы. Правительство объявило, что до конца года держит курс шесть рублей за доллар. Ну объявило же! — умоляюще напомнил он. — Естественно, мы это заложили в график и, соответственно, заключали договоры. Все дальнейшее просто антинаучно. Этого нельзя было просчитать! Да обратитесь к любому мало-мальски грамотному экономисту, он подтвердит.
— Консультируешь! — хихикнул Второв. — Опять консультируешь. А вот деньжата стибрить не забыл!
— Я снял свои деньги. Или, по-твоему, если твой банк горит, так все с ним гореть должны?
— А! — выдавил вскрик из Второва. — Вот оно! Ах ты, погань!
Глаза его выкатились из орбит, руки забегали по крышке стола. Нащупав массивный прибор, он запустил им в посеревшего Покровского. Пролетев в полуметре, прибор разнес стекло в шкафу у противоположной стены.
— Опомнись, — пролепетал Покровский.
В кабинет на звон вбежали охранники в сопровождении азартно глядящего Чугунова.
— Схватить падлу! — потребовал Второв. — За волосы, за ноги по лестнице и выкинуть из банка. И чтоб на виду у всех! Соберите персонал и — вдоль лестницы.
— Да вы в самом деле-то! При подчиненных — истерика. Надо взять себя в руки. — Покровский с видом укротителя вблизи хищника сделал было шаг вперед, но тотчас повернулся и сам бросился в спасительные объятия растерянных охранников — рука Второва уже металась по столу в поисках следующего снаряда.
— Дикий барин! Может, еще и пороть станешь? — крикнул Покровский, но осекся, испугавшись, видно, как бы идея не пришлась по вкусу.
— Не будет тебе жизни, паскуда, пока не разорю вовсе! За волосы и — сквозь строй! — напомнил Второв в закрывающуюся дверь. Он тяжело опустился.
Из приемной доносились крики вырывающегося Покровского.
— А ты говоришь, — почему-то произнес Второв через некоторое время. — «Свои деньги», — передразнил он. — Два с лишним миллиона из них он как раз на этих сделках, что банк разорили, и заработал. Во я вам сдамся! — Второв рубанул по локтю. — Рано хороните. Выплыву! И банк вытащу! А ты что скажешь, Алексей Павлович? Иль тоже мысленно банк потопил?
— Все как всегда. Крысы бегут. Но старая команда на палубе. Рулите, шеф, — к полному удовольствию, Второва отреагировал Забелин. — Я понимаю, что не до того. Но буквально коротко по институту. — Стремясь не упустить минуту расположения, он вытащил из папки приготовленные документы. — Тут на подпись протокол о порядке управления институтом, что мы с вами по телефону согласовали. Кроме того, мы кратенький бизнес-план накидали — считаем, в первый год финансирование тем полностью обеспечим за счет аренды. Через полгода начнем продавать технологии. ТЭО есть. Так что через годик и кредит банку будет возвращаться. И прибыль, глядишь, пойдет.
Максим подтолкнул его локтем, и он умолк. Начало фразы Второв, погруженный еще в предыдущий разговор, похоже, и не услышал. Лишь к концу лицо его оживилось изумлением.
— Какой годик? Ты о чем вообще-то?
— Ну, ты помнишь, о чем мы договаривались. Чтобы взять в руки информационные технологии.
— Да ты! — Второв поперхнулся. — У меня банк разваливается. Банк! Вот что спасать я должен. Знаешь ли, сколь здесь труда моего? Денег моих зарыто? А ты мне — с играми этими! Да я сейчас все, что можно, распродавать буду. Душу за лишний день жизни для банка заложу! Вот! — Он выхватил из пачки лист, подбежал к гостевому столику и впечатал его перед сидящими. — Здесь наши долги по форвардам. Если не закрою — все! А вот это видишь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91