«Что я и делаю», — показала она всем своим видом.
— Юра очень, очень хороший специалист. Потом, честен.
При последнем аргументе личико Яны непроизвольно сложилось в презрительную гримаску, и, понимая, что реакция эта не в ее пользу, она произнесла раздраженно:
— Плох тем, что не хорош.
— Но любит!
— Да пошел он со своей любовью… Господи, ну что ты меня, боишься, что ли? — Она заметила его брошенный на дверь взгляд. — Ну прикипела я к тебе. Ведь не жениться прошу. Вообще ничего не требую. Разве что внимания. Или не хороша?
«А может, и в самом деле? Да и какого черта. В конце концов, с работы ее уберу, сниму квартиру. Впервой, что ли? А по любви, не по любви — кому все это сейчас нужно?» Он попытался вызвать в памяти спасительный образ своей старой доброй знакомой — Яниной мамы, маленькой нервной женщины, трогательно беспокоящейся при встречах, не обижают ли там ее кукушонка. Увы, образ выдался тусклым и при виде выпирающей из одежды девушки быстро бледнеющим.
— Мне уж вот-вот двадцать, — по-своему оценила его колебания Яна. — Вы не полюбите, так другого… другой найдется. Еще как намекают. Хоть сейчас на содержание. Но я не современная, однолюбка какая-то. Хотя, если оттолкнете…
В тот же миг и сам Забелин, и отпрянувшая Яна с тревожным раздражением повернулись к неспешно затянувшей свою скрипучую гамму двери.
В увеличивающемся пространстве появилась щуплая фигурка с взъерошенными волосами над бледным личиком, с облупленным, будто пересохший лук-порей, носом. В облегающих узенькие бедрышки влажных от снега джинсиках она напоминала чахлый тюльпанчик, облепленный смокшимся целлофаном.
— Слушай, я предупреждала! Чего, самая шустрая? Подождать не можешь? — обрушилась на заглянувшую Яна.
— Я давно жду, — игнорируя секретаршу, девушка обратилась к Забелину.
— Что у вас? — Под ее понимающим взглядом он смешался.
— Я Юля.
— А я Яна. И что дальше?! — угрожающе отреагировала секретарша. Она подошла вплотную и теперь возвышалась над маленькой Юлей, как горячащаяся статная кобыла рядом с невзрачным пони.
Но, странное дело, от невыгодного соседства этого представившаяся Юлей не испытывала ни малейшего дискомфорта.
— Я Юля Лагацкая.
И при виде напрягшегося Забелина добавила удивленно:
— Владимир Викторович предупредил, что меня будут ждать.
— То есть вы от Второва?!
— Ну да. — И девушка обозначила кивок в сторону заинтересованной секретарши.
— Вы свободны, Яна, — получилось нарочито официально, и Забелин добавил: — В понедельник, как и все, приступите к работе.
Лицо Яны вспыхнуло торжеством, и, прежде чем выйти, она, поймав его взгляд, томно, значительно, опять кому-то подражая, прикрыла свои вздыбленные тушью ресницы.
«О Боже». — Чуткий на фальшь Забелин почувствовал себя отцом Сергием, избавившимся от искушения.
— Итак, — он указал на овальный стол, — я Забелин Алексей Павлович. Вы — Лагац…
— Лагацкая Юля.
— Да. И чем могу?
Неожиданно на лице посетительницы проступило мягкое, лучиком солнца меж плотных туч, лукавство.
— Скорее я должна мочь. Ведь это вы меня ждете.
— Это я слышал. Боюсь, тут недоразумение. У нас действительно с Владимиром Викторовичем был э… некоторый разговор. Но, должно быть, мы не совсем поняли друг друга… Вы где учитесь?
Он смешался под ее внимательным взглядом. Где-то там в глубине себя она явно веселилась. Лицо, впрочем, оставалось замкнутым.
— То есть раз уж рекомендация Владимира Викторовича, я, конечно, пораскину в смысле трудоустройства. Но мне нужен был — да и теперь, собственно, — такой, знаете, матерый профи.
— Я так и поняла.
— Ну вот видите. — Забелин облегченно поднялся.
— Так когда начнем?
— Понимаете, девушка, у нас очень жесткий бюджет. — Забелин проклинал неловкое положение, в которое загнал его шеф, и непонятливость визитерши. — Секретарша уже есть.
— Я видела.
Он уловил иронию и обозлился:
— Словом, как только, так сразу.
— Дело в том, что не хотелось бы оттягивать. У меня есть хорошее предложение, но Владимир Викторович просил помочь здесь.
— Помочь, — туповато повторил Забелин, разглядывая ее расцарапанную руку. «Может, и цыпки есть».
— Котенок, — проследила за его взглядом Юля. — Забрался под диван. Мяукает со страха. Вот… вытаскивала.
— Ну да. А вам, простите…
— Двадцать три. Но фондовым рынком занимаюсь четыре года. Между прочим, когда я писала сценарий приватизации СНК, то и вовсе был двадцать один…
— Сценарий чего?! — Забелин, осторожно взяв ее за щуплые плечики, вновь усадил на диван, усевшись рядом. — То есть вы хотите сказать, что разработали программу…
— Ну, не я одна, конечно. Но концепцию — да. Это мое.
В продолжение всей этой удивительной встречи Забелин чувствовал себя неуютно, но теперь он оказался в каком-то вовсе иллюзорном положении.
Даже среди прочих предельно коррумпированных, «прихватизационных», как их называли, процессов продажа за бесценок крупнейшей нефтяной компании прогремела как образец максимально наглого и в то же время элегантного обкрадывания государства. Определить оптимальные условия конкурса было поручено инициатору — Онлиевскому. Среди задач, поставленных им перед разработчиками, значились две ключевые. Прежде всего, само собой, взять по дешевке и сделать при этом так, чтоб никто из конкурентов, даже предлагающих гораздо большие деньги, не мог выиграть у АИСТа и чтоб все это оказалось абсолютно законно.
Разработчики пошли дальше. Они придумали, как на этом можно еще и заработать. Поэтому самым писком оказалось включение в условия конкурса положения о том, что победитель обязан внести в компанию технологическую установку по производству крекинга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91