И чем больше росла сила Основания как политической и коммерческой организации, тем менее значительными выглядели его правители и войны. Летан Диворс был почти забыт. Если его и вспоминали, то лишь в связи с его трагической гибелью в рабских рудниках, а не с его ненужной, но успешной борьбой с Бель Рисзом.
Что касается Бель Рисза, благороднейшего из противников Основания, то он тоже был забыт, заслоненный Мулом, который был единственным из врагов, подорвавшим План Селдона, покорившим Основание и правивший им. Он был единственным Великим Врагом – собственно говоря, последним из великих.
Мало кто помнил, что Мул был побежден, в сущности, одной особой – женщиной, Байтой Дарелл, и что она одержала победу без чьей-либо помощи, даже без поддержки Плана Селдона. Также было почти забыто, что ее сын и внучка, Торан и Аркадия Дарелл погубили Второе Основание, оставив Основание – Первое – Главным.
В те более поздние дни победы уже не было героических фигур. Времена были слишком экспансивны, и герои усохли до обычных смертных. Даже Аркадия, составляя биографию своей бабушки, понизила последнюю из героинь до романтической фигуры.
И с тех пор не стало героев и даже романтических фигур. Калганская война была последним актом насилия, заполонившего Основание, да и то это было, по существу, небольшим конфликтом. Почти два столетия фактического мира? Сто двадцать лет без событий более важных, чем слегка поврежденный корабль.
Это был добрый мир – Брэнно не отрицала – выгодный мир. Основание не организовало Вторую Галактическую Империю – по Плану Селдона прошло еще только половина срока, но оно, как Основание Федерации, крепко держало экономику на трети политически раздробленных мирах Галактики и оказывало влияние там, где не управляло. Мало было мест, где слова «Я из Основания»
не встречались с почетом. И во всех миллионах обитаемых миров не было никого выше рангом Мэр Терминуса.
Это все еще был титул. Он был унаследован от лидера единственного маленького и почти незаметного городка на одинокой планете в дальнем конце цивилизации всего пятьсот лет назад, но никто и подумать не мог изменить его или прибавить хоть атом к его славе. Только полностью забытый титул Императорского Величества мог соперничать с ним в смысле благоговения.
Но лишь на самом Терминусе власть мэра тщательно ограничивалась. Память об Индбурах еще была жива. Народ не мог забыть не столько их тирании, сколько тот факт, что они прозевали Мула.
Здесь она, Харла Брэнно, была лишь самым сильным правителем после смерти Мула и всего лишь пятой женщиной среди них.
Сейчас только она была способна открыто пользоваться своей силой.
Она боролась за свою интерпретацию того, что было правильно и что должно быть, с яростной оппозицией тех, кто мечтал о полной престижа Внутренней Галактике и об ауре императорской власти – и победила.
– Не сейчас! – говорила она. – Не сейчас! Слишком рано прыгать во внутреннюю часть, вы пропадете из-за этого.
Появился Селдон и поддержал ее почти ее же словами. В глазах всего Основания это сделало ее на время равной по мудрости Селдону. Однако, она знала, что рано или поздно все забудут об этом.
И этот молодой человек посмел бросить ей вызов как раз в этот замечательный день. И он посмел быть правым! Это было опасно. Он был прав! И будучи правым, мог разрушить Основание! И сейчас она смотрела на него, и они были одни.
Она печально сказала:
– Неужели вы не могли прийти ко мне частным образом? Надо ли было выкрикивать все это в зале Совета в идиотском желании сделать из меня дуру?
Что вы сделали, безмозглый мальчишка?
Тревиз чувствовал, что краснеет, и старается обуздать злость. Мэр была пожилой женщиной, ей, кажется, было шестьдесят три года, и он не решался пустится в громкий спор с человеком в двое старше себя. К тому же она была искушенной в политических битвах и знала, что если она с самого начала выведет противника из равновесия, сражение будет наполовину выиграно. Но такая тактика эффективна на публике, а здесь не было никого, перед кем человека можно унизить. Они были только вдвоем.
Поэтому он игнорировал ее слова и постарался беспристрастно наблюдать за ней. Она была старухой, носившей одежду бесполых фасонов, какие были распространены два поколения назад. Они не шли ей. Мэр, лидер Галактики если там мог быть лидер – была просто старухой, которая могла легко сойти за старика, если бы ее железно-серые волосы не были туго стянуты сзади, а лежали бы свободно в традиционно-мужском стиле.
Тревиз подкупающе улыбнулся. Хотя старший противник бросил эпитет «мальчишка», как оскорбление, именно этот «мальчишка» имел преимущество в юности и правильных взглядов и полностью сознавал это. Он сказал:
– Правильно. Мне тридцать два, и, следовательно, меня можно назвать мальчишкой. И я советник и, следовательно, по должности безмозглый. Первое неизбежно; на счет второго – могу только пожалеть.
– Вы понимаете, что делаете? Вы стоите и пытаетесь острить. Сядьте.
Включите свой мозг, если можете, и отвечайте разумно.
– Я знаю, что делаю. Я говорю правду, как я ее вижу.
– И в этот день вы пытались бросить мне вызов. Как раз в этот день, когда мой престиж был так высок, что я смогла выгнать вас из Зала Совета и арестовать, и никто не посмел протестовать.
– Совет переведет дух и будет протестовать. Может быть, уже протестует. И он выслушает меня хотя бы уже из-за преследования, которому вы меня подвергли.
– Никто вас не выслушает, потому что, если вы будете продолжать в том же духе, я буду продолжать обращаться с вами как с изменником и закон полностью поддержит меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127