Пилорат потер руки и сказал, старательно скрывая энтузиазм:
– Какая радость, что я вернулся на Гею.
– Гм…– рассеянно отозвался Тревиз.
– Вы знаете, что мне сказала Блис? Мэр вернулась на Терминус, заключив торговый договор. Оратор из Второго Основания отправился на Трантор, убежденный, что все это устроил он, и эта женщина, Нови, осталась с ним – присмотреть, чтобы было положено начало переменам в Галактике. И ни то, ни другое Основание даже не подозревает о существовании Геи. Это просто поразительно!
– Я знаю,– сказал Тревиз,– мне тоже все это рассказали. Но мы знаем, что Гея существует, и можем рассказать.
– Блис так не думает. Она говорит, что нам никто не поверит, да и мы сами это знаем. Кроме того, я, например, не собираюсь оставлять Гею.
Тревиз отогнал свои мысли, поднял глаза и спросил:
– Как?
– Я хочу остаться здесь. Вы знаете я сам себе не верю. Несколько недель назад я одиноко жил на Терминусе и вел ту же самую жизнь, что и десятилетия назад, погруженный в свои записи и размышления, полагая, что так и доживу до конца своих дней с моими записями и мыслями, так же одиноко, удовлетворенный прозябанием. И вдруг я неожиданно стал галактическим путешественником, я оказался втянутым в галактический кризис и – не смейтесь, Голан – я встретил Блис.
– Я не смеюсь, Янов. Но вы уверены, что знаете, что делать?
– О, да. Земля – это прошлое, а я устал от прошлого. Гея – будущее!
– Вы не часть Геи, Янов. Или вы думаете, что сможете стать ее частью?
– Блис сказала, что я могу в какой-то мере стать частью Геи – интеллектуально, если не биологически. Она, конечно, мне поможет.
– Но поскольку она – часть Геи, как вы найдете с ней общую жизнь, общие точки зрения, общие интересы?
Они были на открытом месте, и Тревиз серьезно и спокойно смотрел на плодородный остров, на океан за ним, а еще дальше на горизонте был другой остров – все мирные, цивилизованные, живые и составляющие единое целое.
– Янов,– продолжал он,– Блис – планета, а вы крошечный индивидуум. Что если она устанет от вас? Она молода…
– Голан, я думал об этом. Целыми днями я только об этом и думал. Я предполагаю, что надоем ей, я не романтический идиот. Но чтобы она ни дала мне до тех пор – будет достаточно. Я получил от нее больше, чем – как я думал – вообще существует в жизни. Если я с этой минуты не увижу ее больше
– я все равно в выигрыше.
– Я этому не верю,– мягко возразил Тревиз. – Я думаю, что вы как раз и есть романтический идиот, и – не обижайтесь – я не хотел бы, чтобы вы были кем-либо другим. Янов, мы знакомы не очень долго, но мы в течение нескольких недель были вместе каждую минуту, и – простите, если это звучит глупо – я очень люблю вас.
– И я вас, Голан,– признался Пилорат.
– И я не хочу вам вреда. Я поговорю с Блис.
– Нет, нет, пожалуйста, не надо! Вы будете читать ей нотации.
– Нет, я не буду читать ей нотаций. Дело не только в вас, я хочу поговорить с ней частным образом. Янов, я не хотел бы действовать за вашей спиной, так что, прошу вас, дайте свое согласие, чтобы я поговорил с ней и кое-что выяснил. Если я буду удовлетворен, я принесу вам самые сердечные поздравления и добрые пожелания и навсегда буду спокоен, чтобы ни случилось.
Пилорат покачал головой.
– Вы все испортите.
– Обещаю, что не испорчу. Умоляю вас.
– Ну, хорошо. Только будьте осторожны, мой дорогой. Обещаете?
– Пил сказал мне, что вы хотите видеть меня,– сказала Блис.
– Да,– ответил Тревиз.
Они были в доме, в маленькой квартире, отведенной Тревизу. Она грациозно села, скрестив ноги, и внимательно посмотрела на него. Ее большие глаза сияли, длинные темные волосы блестели.
– Вы не одобряете меня, не так ли?– спросила Блис.– Вы не одобряли меня с самого начала.
Тревиз продолжал стоять.
– Вы умеете читать мысли. Вы знаете, что я думаю о вас и почему.
Блис медленно покачала головой.
– Ваш мозг не связан с Геей. Вы это знаете. Ваше решение было необходимо, и решать должен был мозг чистый и нетронутый. Когда мы в первый раз захватили ваш корабль, я поместила вас и Пила в сглаживающее поле, но это было несущественно. Вы могли понести урон – от ярости или от паники, и тогда, возможно, в нужное время оказались бы беспомощны. И только. Так что я не знаю, что вы думаете…
– Решение, для которого я был нужен, сделано. Я решил в пользу Галактики и Геи. Зачем тогда говорить о чистом и нетронутом мозге? Вы получили, что хотели, и теперь можете делать со мной все, что пожелаете.
– Вовсе нет, Трев. Есть другие решения, которые могут понадобиться в будущем. Вы останетесь таким, каков вы есть, и, пока вы живы, вы – редкий природный ресурс Галактики. Без сомнения, в Галактике есть и другие, похожие на вас, но пока мы знаем вас и только. Мы не можем рисковать.
Тревиз задумался.
– Вы – Гея, а я не хочу говорить с Геей. Я хочу поговорить с вами как с индивидуумом, если это вообще имеет какой-то смысл.
– Имеет. Мы далеки от того, чтобы существовать только в общем сплаве. Я могу заблокироваться от Геи на некоторое время.
– Да, пожалуйста! Вы готовы?
– Я все сделала.
– Тогда, во-первых, разрешите мне сказать, что вы разыграли игру. Может, вы не входили в мой мозг, чтобы повлиять на мое решение, но явно вошли в мозг Янова. Так?
– Вы так думаете?
– Да. В критический момент Пилорат напомнил мне, как однажды Галактика показалась ему живой, и именно в этот момент я принял решение. Мысль могла быть и его, но вы внедрили ее в мозг старика, не так ли?
– Эта мысль принадлежала ему, также как и многие другие. Я лишь расчистила тропу его воспоминаний о живой Галактике, поэтому эта особая мысль легко выскользнула из его сознания и облеклась в слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127