Цинтия взглянула на разводы ила, отделявшие лодку от первых чахлых кустиков травы.
– Послушай, Хью, – сказала она. – Если наш мистер «X» привез тело на лодке, то где же его следы? Я не вижу никаких признаков того, что здесь кто-то был.
Хью на мгновение задумался; затем его лицо прояснилось.
– Все в порядке, – сказал он. – На прошлой неделе были высокие приливы.
– Это достаточное объяснение?
– Разумеется. Видишь ли, вода подходила к солончакам на расстояние нескольких дюймов, поэтому, приплыв по высокой воде, «X» вполне мог выскочить из лодки прямо на траву, не оставив следов.
– Ох, – Цинтия, казалось, всей душой стремилась принять его слова на веру. – Боюсь, я не очень хорошо разбираюсь в приливах – я знаю лишь, что вода периодически прибывает и убывает.
– Чепуха! Ты знаешь гораздо больше. Ты знаешь, что уровень прилива меняется с каждым днем – именно поэтому мы видим на берегу несколько линий водорослей. На протяжении недели самая высокая отметка воды смещается ниже и ниже с каждым днем до тех пор, пока прилив не достигнет минимума, как сегодня. Со следующей недели отметка прилива начнет повышаться, пока не достигнет максимума через несколько дней.
– Понимаю… – Цинтия все еще смотрела на отмель. – Но Хью, даже если «X» приплыл сюда по очень высокой воде, он все равно должен был где-нибудь бросить якорь! Я хочу сказать, что он не мог оставить лодку без присмотра, ведь она могла уплыть, верно? А тогда мы бы увидели след от якоря – ведь наш якорь оставил такой след.
– Думаю, он заплыл в одну из боковых проток. На спокойной воде он мог обойтись без якоря. В любом случае нам следует все осмотреть. Ты выйдешь на берег?
– Постараюсь.
Цинтия снова ступила в мутную жижу, пытаясь идти след в след за Хью. Здесь ил был еще более вязким, чем возле пристани: каждый шаг давался с трудом, сапоги издавали жуткие чавкающие звуки. На блестящей темно-коричневой поверхности лопались мириады пузырьков. Цинтия наклонилась, чтобы рассмотреть большое серовато-белое пятно, и выпрямилась с возгласом отвращения, увидев клубок извивающихся морских червей.
Оказавшись на берегу, они без труда нашли место, где лежало тело Хелен Фэрли: полицейские пометили его маленькими колышками. Цинтия всмотрелась в маленький участок земли, по размерам вполне подходивший для могилы, и зябко передернула плечами. Идти по следам настоящего убийцы, решила она, это совсем не то, что сидеть в уютной гостиной и изобретать разные теории. Если они не ошибались в своих предположениях по поводу «X», то здесь разыгралась поистине кошмарная сцена. Сюда, к этому месту, казавшемуся теперь таким мирным и вместе с тем таким зловещим, безжалостный и хладнокровный убийца доставил труп девушки, на горле которой его пальцы оставили черные пятна. Затем он утопил ее, как куль с мукой, и скрылся, переложив позорное обвинение на плечи другого человека. Рассчитанный цинизм этого поступка был ужасен. Впервые с тех пор, как они взялись за расследование, «X» перестал быть просто символом в теоретических выкладках и начал обретать форму, физическую реальность.
Хью был занят более практическими материями. Он осторожно обходил место преступления в поисках любых мелочей, которые могли бы подтвердить его выводы. Но на высохшей, выжженной солнцем поверхности солончака не осталось никаких следов.
– Речной воды здесь не было скорее всего с марта, – сказал он, присев на корточки. – А последний дождь прошел две недели назад… Полагаю, шляпу нашли здесь, – он указал на другой колышек, стоявший возле небольшого ручейка. – Тут вроде бы все ясно.
Они пошли вдоль края солончаков, перепрыгивая через узкие протоки и медленно перебредая через широкие. Нигде не удалось обнаружить ни малейшего следа, оставленного якорем или лодкой. Если «X» действительно был здесь, то он выбрал самое подходящее время и тщательно скрыл свои следы. То же самое относилось и к барже. Трава возле нее была слегка примята, но не более того. Один примятый участок мог быть тем местом, где упал Эдвард. Он находился возле кормы – в том месте, где Эдварда, возможно, сбили с ног, но чтобы заметить его, требовалось напрячь воображение. Одно было очевидно – это место идеально подходило для внезапного нападения. Любой, кто подходил к барже со стороны Стиплфорда, не мог видеть того, что творится с другой стороны. Человек, спрятавшийся в укрытии, без труда мог подстеречь прохожего и нанести внезапный удар.
Они взобрались на вершину дамбы и взглянули сверху на прихотливое кружево проток и ручьев, сотканное приливами. Но даже с этой выгодной позиции наблюдатель не смог бы увидеть того, кто спрятался за баржей.
С другой стороны дамбы на многие мили тянулись заболоченные луга без всяких признаков жилья или жизни, за исключением нескольких пасущихся коров. Поля были прорезаны глубокими оврагами и лощинами, края которых соединяли узкие мостки или просто перекинутые доски. Эта мрачная и безжизненная картина зеркально повторялась и на другом берегу реки.
– Ну и местечко! – Цинтия поежилась. – Теперь я понимаю, как прав был Квентин, когда говорил, что «X» не смог бы переправить тело посуху.
Хью кивнул.
– Да, либо он приплыл по реке, либо его вовсе не существовало. Будем молить Господа, чтобы верным оказалось первое, а не второе.
Они вернулись к лодке и снова поплыли вверх по течению. Прилив постепенно слабел, и Хью приходилось грести все сильнее, чтобы лодка продвигалась вперед. Через пятнадцать минут вдали показался Голдбэри-Крик. Это был не совсем залив в точном смысле этого слова: илистые отмели здесь сходились вместе, образуя тупик, ограниченный дамбой, которая в этом месте была уже невысокой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65