Она сделала несколько глотков, затем тяжело вздохнула.
— Апполинария Сидоровна, вам нет смысла меня обманывать. Я знаю, что Барханова нет в Петербурге. Молчите, я буду рассказывать, а вы кивайте, прав я или нет.
Тетя Паня кивнула в знак согласия.
— Валентин Петрович не хотел, чтобы об этом кто-нибудь узнал, а потому разработал такой план. Когда ему звонили, вы брали трубку и просили перезвонить через некоторое время. Затем вы звонили Барханову по спутниковой связи, предупреждали, чтобы он был готов к разговору, а затем соединяли его с тем, кто звонил. У собеседника создавалось впечатление, что Валентин Петрович здесь. Так, Апполинария Сидоровна?
Пожилая женщина кивнула и произнесла слабым голосом:
— Тока не знаю про спутник-то. Он про это не сказывал.
— Это неважно. Вы ему звонили по сотовому телефону. Но не по обычному с проводом, а по трубке, так? Тетя Паня кивнула.
— Он уехал на следующий день после гибели у вас во дворе бомжа, надевшего его пальто. В тот же день отправил за границу Любу Борскую, медсестру.
— Про это не знаю. Ничего не говорил, — сказала тетя Паня. — Я вчера только узнала, что ее нет. Звоню-звоню, никто не открывает. А то мне чего-то уж очень худо стало тут одной. Все не могла понять почему вдруг такая жуть нападает, а теперь поняла: чуяло, видать, сердце-то.
«Правильно, — подумал Самарин. — Умный человек Барханов. Чем меньше людей о чем-то знают, тем лучше. Зачем тете Пане лишняя информация про Любу?»
— Водички дай еще, — попросила пожилая женщина. — Дак он уехал не на следующий день, а только через день. Мне все показал и говорит: я уеду в Москву выполнять очень важное задание Кремля и не нужно, чтобы о нем знали.
— Значит, в Москву… А когда вы звонили ему, ничего не слышали, каких-то шумов посторонних? Может, машина проехала или телевизор рядом работал?
— Да вроде… было один раз. Как будто море. Я еще удивилась, думаю, какое же в Кремле море-то. Спросила у него. А он говорит, тут фонтан такой особенный. Кто его знает, что у них там в Кремле напридумывают.
— Понятно. Сейчас приедет скорая, наверное вас в больницу отвезут.
— Да что вы! Какая еще больница! — возмутилась тетя Паня. — Как я квартиру оставлю?
— Ее опечатают.
— Все равно, — решительно сказала домработница. — Знаю я ваши печати. У меня от Валентина Петровича и доверенность есть на присмотр за жильем, по всем правилам составленная. Так что нахожусь я здесь на полном основании!
— Обязательно расскажите обо всем Валентину Петровичу, — сказал Самарин.
— Уж конечно! Я ему скажу, чтоб приехал.
— Из Кремля его могут просто так и не отпустить, — усмехнулся Дмитрий, — но вы ему скажите, что следователь хочет с ним поговорить. Когда позвонить? Я вам позвоню, и мы поговорим. Добро?
— Ладно уж, — кивнула тетя Паня и стала медленно вставать с дивана. — Вишь, сколько набезобразили… — она вошла в гостиную, где Мила продолжала держать под прицелом бритоголовых качков. — Стул сломали, — укоризненно сказала тетя Паня.
Дверь распахнулась, появился Петя Сидоров.
— Упустили, — бросил он. — С чердака по крышам, потом в слуховое окно, снова по чердакам. Ушел, в общем.
Еще через несколько минут, собрав связанных качков, группа захвата удалилась вместе с Самариным.
Тетя Паня осталась одна в гостиной.
— Все поломали, напачкали… — бормотала она. — Прямо по ковру в ботинках… Ну что за люди… Молодежь пошла!
И она пошла к телефону — вызывать рабочих, чтобы починить сломанную дверь.

Глава 46. Чему равняется одна убойная сила

В «Добрыню» Самарин поехал вместе с группой захвата. Было интересно узнать, что скажут братки. Впрочем, Дмитрий очень сомневался, что они знают истинную причину, мало ли что им могли сказать. Они же используются, как оружие или домашний скот. Кто будет посвящать их в тайны!
Пока их личности выяснялись, Дмитрий зашел в кабинет Василия Александровича Дубинина.
— Как хотите, молодой человек, но ваша концепция «третий лишний» не верна в корне! — встретил его старый криминалист. — Устранение хирурга им очень нужно, просто необходимо.
— Я попробую связаться с ним, — сказал Самарин. — Он наверняка знает или хотя бы догадывается, из-за чего стал объектом охоты. Недаром же он сразу уехал за границу, делая вид, что он по-прежнему находится здесь. Думаю, он действительно выиграл таким способом несколько дней, а это очень важно. Можно хорошо замести следы.
— Думаете, он станет с вами разговаривать?
— Если он выдаст информацию, из-за которой ему хотят заткнуть рот, он в сущности перестанет представлять для них интерес. Только если из чувства мести… Разыскивать человека в Гватемале или Новой Зеландии для того, чтобы сказать «стучать нехорошо», они вряд ли будут.
— Да, главное поле игры здесь. И розыгрыш состоится очень скоро.
— Вы имеете в виду выборы губернатора, Осаф Александрович?
— Его, батеньку, его самого. Хорошая, видно, должность, раз за нее так борются. Поглядишь — каждый губернатор жалуется, что, мол, тяжело, трудно, а как на это место рвутся.
— Во-во, — кивнул Самарин, — а посмотрите на президентов. Каким был Клинтон, когда избирался в первый раз? Молодой человек, в волосах ни сединки. А сейчас? Постарел ужасно.
— Постарел… — хмыкнул Дубинин. — Вы про нашего вспомните.
— У нас, — Самарин вспомнил шутки Никиты Панкова, — понимаете, в Кремле особый вирус сидит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127