Он — в крохотный убого обставленный кабинет, чтобы за обшарпанным письменным столом полистать новые медицинские журналы, сестры — прибрать, попить чаю и прокипятить инструменты, чтобы через полчаса склониться над новым больным.
Иногда он задерживался в операционной, перебрасывался шутками с анестезиологом и всегда замечал, как быстро, четко и аккуратно готовит инструменты Люба.
Однажды летом сотрудников больницы отправили в отпуск, чтобы за месяц перекрасить полы, стены и потолки, а также истребить всяческие стафилококки и стрептококки. Погода была жаркая, неблагоприятная для хирургии, но зато располагающая к поездкам на природу. И приятели сманили его на Щучье озеро, в лес между Комарове и Зеленогорском. Они приехали на «жигулях», поставили на песчаном мысу среди рослых прямых сосен большую оранжевую палатку, сложили туда припасы, разложили вокруг надувные матрасы и, наплававшись, расположились загорать.
Он дремал и сквозь сон временами слышал чьи-то смех и разговоры.
— Смотри, смотри, — вдруг сказал один из приятелей другому, — туда смотри! Очень хороша!
Барханов слегка приподнялся, чтобы посмотреть, кем они там так восторгаются, и увидел медсестру Любу. Она только что вышла из воды и, стоя к ним в пол-оборота, улыбаясь, махала рукой плывущей в озере девушке, как потом он узнал, родственнице.
— Это моя медсестра, — констатировал он слегка хвастливо.
— Да?! — завистливо откликнулся приятель. — Ради такой стоит жить!
Приятель давно уж забыл о том дне и о купании. А Барханову его слова словно глаза открыли. На озере к Любе он не подошел, пришлось бы знакомить ее с приятелями и неизвестно, чем это знакомство кончилось бы. Зато в первый же день после отпуска он позвал ее на концерт заезжей рок-звезды. Современной музыкой он не интересовался, да и некогда ему было об этом думать, но раз уж его одарил билетами благодарный пациент, не воспользоваться ими было грешно.
После концерта они долго гуляли по городу, и Барханову было легко с ней разговаривать обо всем разу, она подхватывала каждую его фразу и благодарно смеялась в ответ на его простенькие шутки. Он проводил ее на такси домой в поселок Веселый и, прощаясь, поцеловал в подъезде.
Как раз тогда к нему пошли первые большие деньги — не столько за операции, сколько за молчание о них. А потом случилась эта мерзкая история, когда Любу вытащили из дома, затолкали, в машину и стали ему угрожать…
Тогда он и почувствовал, что девушка стала ему дороже собственной жизни. И ради нее он мог пойти на что угодно.

Глава 61. Путь туда и обратно

Дмитрий Самарин подъехал к дому на микроавтобусе «Добрыни» за полночь. Задержка произошла из-за Олега Глебовича.
— У вас есть с собой документы? — спросил Андрес, когда они, передав бывший питомник новой группе прибывших людей в форме, направились в сторону Нарвы.
— Никаких, — смущенно отвечал Олег Глебович. — Меня вызвали в соседний дом, к больной собаке, а там в подъезде скрутили, укололи какой-то гадостью, затолкали в машину, и больше я ничего не помнил. Очнулся я уже здесь. Я даже понятия не имел, что нахожусь в Эстонии…
— Тогда придется задержаться на час-полтора. Наши чиновники не лучше ваших, такие же бюрократы.
Савва было предложил продемонстрировать свои способности, пройдя через пункты проверки вместе с ветеринаром, но Андрес отнесся к такой идее отрицательно.
— Если руководство узнает об этом эксперименте, моя песня спета. Лучше потерять полтора часа, но сделать все по закону.
Час-полтора превратились в три, потом в четыре. И все же к концу рабочего дня Андрес привез документы, согласно которым Олег Глебович и консультант по нестандартным явлениям могли пересечь обе границы.
Они отъехали от Кингисеппа довольно далеко, как вдруг водитель резко затормозил и едва не уперся в мужчину, который стоял на шоссе, широко расставив руки, рядом со старым «москвичом», косо поставленным на обочину.
— Мужики, жена рожает, помогите! — закричал он так, что в микроавтобусе услышали все. — Вез в Кингисепп в больницу, и чего-то с машиной стряслось.
— Мы-то чем поможем? У нас акушера нет.
— Я бы, возможно, помог, но у меня с собой ничего нет, — начал было Олег Глебович.
— Я тоже однажды принимал роды. В Сибири, — предложил свои услуги Савва. Но тут вмешалась Мила.
— Сидите уж! Родовспомогатели. Воды у нее отошли? — спросила она у кандидата в отцы.
— Чего отошли? — не понял тот.
— Воды, я спрашиваю отошли?
— Не знаю, а сколько нужно, много воды?
— Все понятно, везти можно, — и Мила повернулась к своим коллегам. — Ребята, помогите женщине перейти к нам, нужно ее отвезти. Успеем.
Микроавтобус развернулся на шоссе и встал рядом с «москвичом». Оттуда вышла постанывающая роженица. Живот у нее был чудовищно велик.
— Чего доброго, двоих тебе принесет! — бодро пообещал Куделин парню, когда она устроилась на освобожденных местах.
— Ага, — весело согласился тот, — ультразвук когда делали, так и сказали — два сердца, два парня.
В Кингисеппе, когда они вернулись на его улицы снова, стало уже заметно темнее и более пусто. Ярко горели только огни у бара под названием «Приют убогого чухонца». Там слышна была музыка, прямо на улице танцевали несколько парней и девушек.
— Это для нищих, — объяснил парень, — у кого нет денег платить за вход. Мы с моей тоже сюда ездили. Вот, натанцевали! — похвастал он результатом своих развлечений.
Оставив роженицу с мужем в приемном покое, снова выехали на шоссе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127