Рядом стояла «вольво».«Ничего себе родственники у него!» – успел удивиться Николай, как вдруг водитель повернулся к нему и просительно произнес:– Кликни наших, меня убивать будут!– Я те кликну! – сказал один из троих Николаю вдогонку. – Ты своим кликом вместе с говном подавишься.Надо было торопиться.– Николая бьют, видно бандиты достали! – крикнул он, вбежав в комнату.Все, кто в чем был, мгновенно повскакали с коек. В соседней комнате тоже сразу смели со стола домино. И уже через несколько минут, стараясь не бежать, десятка три мужиков по одному входили в проходную.– Куда это вы все? – удивился дежурный.– Да, говорят, колбасу дешевую в магазин завезли, – соврал кто-то.– Ну, мне тоже купите.Они успели в последний момент. Водитель троллейбуса сидел уже в «вольво» на заднем сиденье и был в наручниках. На половине лица его расплывался синяк.Мужики окружили машину плотным кольцом, и бандитам пришлось вылезти.– Кликнул, значит? – с угрозой спросил один из них Николая.Но тут вперед выступил человек, о котором Николай пока знал лишь одно: что он председатель совета общежития. Они жили в разных подъездах. И на разных этажах. Кулаки у него были размером с уличные фонари.– Ты пасть-то захлопни, – спокойно посоветовал председатель, – и нашего мужика отдай нам.Через минуту пожилой водитель троллейбуса стоял рядом и потирал синие полосы на запястьях.– Теперь так, – продолжил председатель. – Мы все тут за мир боремся. Среди народов. И потому можем вас отпустить. А то, может, «вольвишку» вашу вверх колесами поставить? Как? – И он обернулся к своим.Зажавшие машину в тесный круг выразили радостную готовность это немедленно исполнить.Бандит мгновение посоображал, потом вдруг оскалился в улыбке и открыл дверь автомобиля:– А, пошли вы все на хрен!Он уселся за руль, и остальные трое тоже следом за ним полезли в машину.– Значит, ставим точку в этом деле? – спросил полуутвердительно председатель.– Ставим, ставим, – отозвался бандит и повернул ключ зажигания.Мужики расступились. «Вольво» громко газанула и, шаркнув колесами, рванулась с места.– Спасибо вам всем, люди добрые! – проговорил водитель троллейбуса и, всхлипывая, вдруг начал кланяться во все стороны, скрестив на груди руки. – Они ж у меня хотели квартиру отнять и все, что есть. Паяльной лампой грозились пятки жечь.– Ваша фамилия Горюнов? – спросил председатель совета, когда они прошли через проходную и приостановились на баскетбольной площадке перед домами. – Вы вроде бы кандидат наук?– Биологических.– Ну, я-то просто начальником цеха на воле был. Надо бы вас к какому-нибудь делу приставить. Или в совет ввести. Как вы, не против?– От работы не бегал, – уклончиво ответил Николай.– Это вам поможет уменьшить срок.
Выборгская электричка тащилась еле-еле. Вокруг Николая на четырех сиденьях расположилась компания рыбаков с рундуками для подледного лова, в плащах с капюшонами поверх ватников, валенках с резиновым низом. Они выпивали, закусывали, потом начали играть в карты.Николай думал о Вике и Димке. Все эти дни он звонил им с почты, которая помещалась на улице вблизи проходной, и старался держаться бодро, хотя в душе его выли волки.– Тебя Иннокентий дожидается, – сказала Вика в последнем разговоре.– Что он тут делает?Из-за треска в трубке слышно было плохо. И вопросы приходилось выкрикивать по нескольку раз.– Говорит, приехал специально, чтобы с тобой повидаться.Иннокентий был старательным, но туповатым сорокапятилетним кандидатом наук из мурманской лаборатории. Диссертацию ему написал Николай года три назад. Он же нашел и оппонентов, организовал защиту. Иначе бы век ему сидеть в мэнээсах. Сочетание тупости и старательности давало поразительные всходы. Не было дня, чтобы Николай раздраженно не орал на него, потому что, получив задание, Иннокентий долго и со вкусом рассуждал, как он к нему приступит и что для этого нужно, а потом все делал наоборот.– Значит, так, – говорил Иннокентий, – ты говоришь, заказать стеклодуву новый прибор. Так ему же позвонить сначала надо, узнать, в какой день он к нам придет.– Ну так и позвони, – терпеливо отвечал Николай.– «Позвони!» – хмыкал Иннокентий. – Чтоб позвонить, номер телефона надо знать.– Телефон на столе в записной книжке.– Ты там его разборчиво написал? А то ведь, если неразборчиво и я не тот номер наберу, меня знаешь куда пошлют?– Разборчиво. Иди звони.– Я-то позвоню. А если его не будет на месте, что тогда? Сказать, чтоб он сам нам звонил?В этих рассуждениях Иннокентий проводил день за днем, и именно на его примере Николай понял, что дурак – это вовсе не тот, кто мало думает. Дурак – как раз тот, кто думает слишком много по пустякам, которые решаются автоматически и мгновенно.Однако простое конкретное дело он выполнял хорошо – например, дрова колоть, лед пилить, когда они однажды жили на полярной станции. И что странно – некоторые вещи помнил наизусть. Например, таблицу Менделеева со всеми атомными весами элементов до четвертого знака или значение числа «пи» до десятого знака, а также скорость света, звука и прочие константы, которые можно было найти в любом справочнике. Он помнил, как точно пишутся по-латыни названия водорослей и многочисленных пород рыб. Или, например, в каком году в прежние десятилетия сколько стоили маленькая водки, пол-литра, а также разные коньяки – от «Плиски» до дорогих армянских.Однако, если бы не Николай, так бы он и был до пенсии на побегушках.Зачем он приехал теперь, Николаю было неясно. Видимо, его послал директор. Воспоминание о Вике Сколько раз он входил за те полтора года в свой дом и всякий раз с благодарностью думал о дне, когда судьба соединила их с Викой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111