– Вижу, знаю… – Парамонов поднес обе руки к зеркалам, потом поводил ими на расстоянии вокруг головы Наташи. – Он удумал что-то дурное, что-то угрожающее вам.– Я потому к вам и пришла. – И Наташа оглядела стены. – Нас тут не слушают?– Кроме Господа – никто.– Нет, я вас всерьез спрашиваю.– А я всерьез отвечаю, Наташа. Все беседы с клиентками абсолютно конфиденциальны. – Парамонов решил, что девочка может не знать этого иностранного слова, и объяснил: – То есть никто никогда не узнает ни про одну тайну, которую здесь доверяют мне мои клиентки.– Тут такое дело. Мне… – Наташа помедлила, набираясь решимости, и выговорила: – Мне бы одного человечка приворожить надо.– Да, я знаю об этом. Я знал, что вы придете за этим, уже тогда, когда вы были у меня в первый раз, – соврал с воодушевлением Парамонов. – Этот человек очень далеко, поэтому я неясно вижу его. Мне нужна его фотография… Дайте ее мне.Эта фраза его ни к чему не обязывала. Если фотография отвергнувшего ее бой-френда в сумочке, она воспримет последние слова как команду. И лишь удивится способности экстрасенса видеть сквозь ткань сумочки. А нет фотографии – поймет как приказ принести.Ночная пташка все поняла правильно и мгновенно выложила фотографию сорокалетнего мужчины при пиджаке, белой сорочке и галстуке, по виду чиновника, с довольно скучным лицом. Он-то думал увидеть какого-нибудь мордоворота с короткой стрижкой.– Его сможете приворожить? – спросила она чуть дрогнувшим голосом.– Постараюсь. – Парамонов пристально посмотрел на фотографию, потом поднес ее по очереди к зеркалам, вгляделся в одно отражение, потом в другое и уже сказал более уверенно: – Да. Хотя сделать это непросто, но я верну этого человека к вам, Наташа. Он будет полностью вам послушен. Он сделается вашим рабом, вашей тенью, до тех пор пока вы сами не прогоните его.– Во! – проговорила довольно Наташа. – То самое!Андрей Бенедиктович давно не передавал свою энергию столь молодым клиенткам. Если точнее сказать, пожалуй, никогда. И едва подумал об этом, как сразу ощутил внутренний импульс. Но тут же отодвинул его: желание получить кредитную карту с пин-кодом было важнее.– Фотографию вы оставляете у меня, и сегодня вечером, хорошо, что как раз при полной луне, я займусь с нею.Теперь можно было заняться ее квартирой и подойти с какого-нибудь другого боку к пин-коду. Он поднял правую руку на уровень головы и щелкнул пальцами. Клиентка мгновенно погрузилась в сон, и Парамонов снова установил с ней раппорт.– Вы в аэропорту, ваш друг только что нашептал на ухо секретный пин-код. Запишите его на бумаге и немедленно спрячьте, никому не показывайте. Его должны помнить только вы.И ночная бабочка, уже не колеблясь, немедленно написала ряд цифр.«То-то же!» – едва не воскликнул Парамонов.Через полчаса Наташа покидала кабинет в состоянии полного счастья. Парамонов провожал ее до прихожей, и в сердце его звучали победные марши. Его карман согревала кредитная карта. Цифры пин-кода, если клиентка правильно его расслышала и записала, лежали в другом кармане.Клиентка получила установку немедленно собрать квартирные документы, а про кредитную карту забыть. В следующий раз, проверив бумаги, он отправит ее оформлять дарственную. И если сегодня удастся операция с картой, может быть, это будет последняя квартира перед его броском на другой континент.Хорошо бы проверить прямо сейчас, немедленно, сколько там на этой карточке оставил ей бой-френд. А в том, что пин-код правилен, он был уверен.А вернувшись, надо будет сразу взяться и за самого мена. Привораживать, присушивать, склеивать трещины в любви Андрей Бенедиктович не умел и сомневался, что вообще это кому-то под силу. Но укоротить земное существование мена – это сколько угодно, особенно имея на рабочем столе фотографию.Кажется, на Московском вокзале недавно установили банкоматы, которые работали круглосуточно. Андрею Бенедиктовичу не терпелось испытать птицу своей удачи.– Я ненадолго, – сказал он в ответ на вопросительный взгляд Инги, натягивая дубленку.Похоже, ему наконец по-настоящему повезло, и с этой золотой пташки он сострижет приличную порцию перышек.
«Вольво» цвета мокрого асфальта, с Фаульгабером за рулем, Пиновской и Наташей ПорОсенковой позади, быстро покидало «поле психической битвы».Пиновская, едва Наташа вошла в кабинет академика эзотерических наук, распорядилась выставить вокруг его дома несколько постов наружного наблюдения. Посты оставались и теперь, уезжало лишь «вольво».– Молодец, Наталья, разыграно по полной программе. Лучше и быть не могло, – похвалила она недавнюю «ночную пташку» с лицом школьницы-отличницы. – Теперь надо, чтобы Ассаргадон окончательно освободил тебя от всего этого мусораПо плану Пиновской, пока в загородной клинике, прячущейся за малоприметным, но высоким забором, Ассаргадон будет освобождать Наташу от «сдержек и противовесов», которые он сам понаставил несколько часов назад ей в сознании, Андрей Бенедиктович Парамонов, пожелав испытать кредитную карточку, попадет в руки людей из «Эгиды» с поличным. А дальше уж дело другой конторы – умело проводить с ним беседы, которые называются следственными мероприятиями.План Пиновской был разработан абсолютно правильно. Она не учла одного – в это время к дому академика и вице-президента с разных сторон двигались двое людей. Два встречных взгляда В этот час в Петербурге хоронили вместе двух людей: любимую многими телевизионную ведущую Анну Костикову, трагически убитую в собственном подъезде, и ее сына – солдата, которого в те же дни сначала изуродовали, а потом убили в Чечне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111