— Я не знаю, я чувствую. Мой учитель, тот самый старик, рассказывал, что во время войны, спасая женщину, убил фашиста — солдата или офицера, не имеет значения. Главное, что он убил человека. В результате он утратил все, что умел.
А умел он намного больше, чем я. И только спустя годы к нему вернулись эти способности.
На вызовы Савва ездил с Олегом Глебовичем, когда случай был тяжёлым и малопонятным, а диагноз требовалось поставить немедленно. Нужный дом и квартиру они нашли быстро. В дверях их встретил молодой мужчина. Вид у него был как у смертельно больного.
— Где роженица? — спросил Олег Глебович, подавая хозяину куртку.
— Там, в комнате… Она почти без сознания. Всю ночь вместе мучались.
Савва снял обувь, шляпу, повесил куртку и вместе с ветеринаром прошёл по длинному коридору мимо нескольких дверей в стиле «евростандарт». В последней комнате их встретила жена хозяина. Она сидела в углу комнаты на корточках возле собаки и что-то ей наговаривала. Огромная сенбернариха, закатив красные глаза, вытянулась на полу рядом с дорогой постелью на низких ножках и тяжко, прерывисто дышала, высунув мокрый язык. Вокруг её морды натекла немалая лужа из слюны и слизи.
— Доктор, помогите! — взмолилась женщина. — Вы видите, она умирает! Эльза!
Эльзочка! Врач пришёл, сейчас тебя вылечим! — Женщина приподнялась и начала плакать.
— А вот этого не надо. Вы своей истерикой и на собаку влияете, — сказал Олег Глебович.
— Доктор, вам этого не понять! Она — самое дорогое, что у нас есть!
— Что скажете? — Ветеринар посмотрел на Савву.
— Четыре щенка. Все живы, расположены нормально. Первый — слишком большой, а собака рожает впервые. Нужна стимуляция матки.
Олег Глебович быстро вскрыл пакетик с одноразовым шприцем, ввёл внутримышечно стимулятор, и через несколько минут по вздувшемуся животу собаки прошла заметная волна.
— Щенок тронулся, — сообщил Олег Глебович. — Идёт. — Собака тяжело задышала, прошли несколько новых мышечных волн, она стала было подниматься на дрожащих ногах, потом снова легла. — Все, сейчас будет щенок!
И в ту же минуту появилось обмазанное слизью пищащее существо, скорее похожее на жабенка, а не на щенка сенбернара. Собака немедленно подхватила его за шкирку, перенесла на свою постель, перегрызла пуповинку, проглотила что-то скользкое и старательно принялась вылизывать первого своего ребёнка.
— Остальные пойдут уже легче. — И Олег Глебович приподнялся с колен.
— А как вы определили, что их будет четыре? — удивился хозяин. — Разве это видно на глаз?
— Очень опытному глазу — видно, — объяснил врач за Савву.
Минут через десять они снова садились в замызганную «восьмёрку».
— Интересные дела, — говорил ветеринар Савве. — Слышали, как она сказала про собаку: «самое дороге, что у нас есть»? И сколько сейчас таких семей: здоровые родители, дорогая квартира, а за столом вместо ребёнка сидит собака.
Ответить Савва не успел — он, неожиданно почувствовав беспокойство, стал озираться.
— Что-то потеряли? — спросил ветеринар.
— Нет, но я не могу с вами ехать дальше. Я должен идти…
Олег Глебович уже привык к его странностям.
— Хорошо, тогда до встречи.
«Восьмёрка» выехала со двора без Саввы. А Савва, подняв голову, стал вслушиваться в те сигналы тревоги, которые посылала ему Ольга. Это была она, он ощущал её образ. Ольге Васильевне угрожала опасность, и она хотела видеть его.
Савва шёл по городу, и все тяжелее становилось чувство тревоги. Он не знал ещё, где найдёт Ольгу, но знал, что идёт прямо к ней. И чем ближе он подходил к месту их встречи, тем яснее понимал, что беда угрожает не столько ей, сколько её сыну-студенту, Пете. Наконец он увидел её, погруженную в печальные мысли.
Она брела по улице, не поднимая головы, ему навстречу. Точнее, это он шёл ей навстречу, она-то двигалась без какой-то видимой цели. Он остановился прямо перед ней.
— Простите, — сказала она, наткнувшись на него, и собралась идти дальше.
— Ольга Васильевна, Петя попал в беду. Вы это знаете? спросил Савва.
И только тогда она подняла голову.
ПРИЧИНА СМЕРТИ
— Савва! Я в эти минуты как раз думала о вас. Дело в том… — Она отвернулась, чтобы он не увидел её слез. — Дело в том, что Петя потерялся. И мне никто ничего не может…
Больше она уже не пыталась скрыть слезы.
— Я потому и пришёл, — ответил Савва. — Странно, но я не знаю, где он и что с ним. Но чувствую, что ему грозит страшная опасность.
— Савва, прошу вас, спасите Петю! Только вы как экстрасенс…
— Да какой я экстрасенс, Ольга Васильевна! Я даже собственную семью так и не нашёл. То есть мне кажется, что она у меня прежде была, но, может быть, я просто нафантазировал… Мне нужна Петина фотография последнего времени. А к тому священнику, с которым вы недавно беседовали, больше не обращайтесь, ему самому требуется помощь.
— Откуда вы это знаете! — удивилась было Ольга, но вспомнила, что она и не такое видела. — Так мы идём к нам?
— Да, если вы не против. Ведь фотографии у вас дома?
Теперь Ольга торопилась изо всех сил. Когда даже Савва подтвердил, что сыну грозит опасность, она боялась, что, упустив даже несколько минут, они опаздают.
Лифт, как назло, не работал. Они поднимались по лестнице, и здесь на Савву снова как бы дунуло знакомым теплом, таким добрым и ласковым, какое бывает лишь в детстве. Возможно, он все-таки когда-то тут жил, но только вспомнить не мог.
Он даже поддался на уговоры Ольги Васильевны и остался в их квартире на несколько месяцев, чтобы стеречь её от бандитов. А ещё Савва надеялся вспомнить. Но так ничего и не вспомнил.
— Вот эти фотографии. Вы ведь сами выберете, с какой удобнее работать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125