Даша не могла дождаться часа, когда родители наконец придут домой. Ей до-прежнему не разрешали пользоваться Интернетом, когда дома никого не было. Но все равно, не могут же они сидеть за ее спиной каждую секунду.
Наконец вернулся папа.
– Мне нужно кое-что узнать для работы по биологии, – не моргнув глазом, соврала Даша.
– Сейчас, дай мне снять пальто.
– Я уже все сделала, ты только напиши пароль. Я глаза зажмурю.
Феликс Николаевич, вздохнув, подчинился, успев лишь сбросить в коридоре ботинки. Насчет уличной обуви у них в доме было строго.
И дока он возился в прихожей, пока мыл руки, Даша вышла в почту и увидела, что на ее имя пришло письмо.
Даша, я вернулся!
Но пока пусть об этом никто не знает.
У меня над столом висит твоя картинка, я смотрю на нее и думаю о тебе.
Твой Петр.
Даша выскочила на середину комнаты и закружилась от радости.
– Это что, новый танец? – удивленно спросил отец.
– Нет, просто я обожаю биологию!
Отец только покачал головой и исчез на кухне. А Даша не могла усидеть на месте. Петр вернулся! Значит, теперь все будет хорошо.
Воздействие на Шекспира из подвала
– Андрей Кириллович, зайдите, пожалуйста, ко мне.
Голос шефа в очередной раз не обещал приятного разговора. Андрей Кириллович и так собрался идти с неутешительным докладом. Ему надо было обязательно опередить шефа. Но не получилось. Теперь он входил к нему, как двоечник к завучу.
– Что со Скунсом? Какие-нибудь есть подвижки?
Вцепился он в этого Джеймса Бонда. А теперь еще одной новостью его огорошивать.
– Никаких, Георгий Иванович. Прошерстили все, что могли. Можно сказать, весь город. Опросил коллег. Никаких концов. Вроде бы все знают, что он где-то есть, но где – неизвестно. Прямо мифический персонаж какой-то.
– А я ведь его на днях снова видел. Удивляюсь, почему ваши люди не могут с ним встретиться.
– Где видели, Георгий Иванович?
– На приеме у губернатора. Да, Андрей Кириллович, он был именно на приеме у губернатора. И высматривал председателя комитета по строительству. Я, правда, засомневался, он ли. Но через час, когда машина председателя упала с моста в Неву, сомнения отпали. А вы говорите, мифический персонаж.
– Да, это его почерк, – упавшим голосом согласился Андрей Кириллович. – Мы делаем все, что можем, – добавил он тихо. – Это фантом какой-то. – И, выдержав паузу, продолжил:
– Есть еще одна неприятная новость, Георгий Иванович.
– Что за новость? – Беневоленский недовольно придвинул несколько папок с бумагами, показывая, что у него нет больше времени разбираться с пустяками, которые поручены службе безопасности.
– Вчера был арестован студент. Мальчишка оказался торговцем наркотиками, его взяли с поличным и отправили в "Кресты?.
– А нам что за беда? Пусть и разбираются с ним те, кому это поручено.
Андрей Кириллович отрицательно покачал головой:
– Случилась странная неожиданность. Сначала он собрался покончить с собой, повеситься, а потом взял и ушел из камеры.
– Что значит – «ушел»? Как можно уйти из камеры? Они что там, в «Крестах», совсем уже распустились? В пятнашки играют?
– Его кто-то вывел. По уточненным данным, человек, который является его родственником.
– Андрей Кириллович, мы же не дети, сами подумайте, можно ли просто так взять и вывести парня из «Крестов»? И чего это стоит.
– Получается, что можно. – Начальнику службы безопасности даже неловко стало из-за чуши, которую он лепетал. – По неподтвержденным данным, родственник обладает паранормальными способностями.
– Приехали! Один – то ли фантом, то ли суперагент, другой – инопланетянин. – Беневоленский даже развеселился. Правда, от этого веселья хорошего можно было не ждать. – Хотелось бы побеседовать – уж если не с первым, так со вторым. Вы постарайтесь, а? Найдите мне хотя бы его. А что, пригласим на службу. Такие люди нам нужны тоже.
– Это – поручение? – решился уточнить Андрей Кириллович.
– Именно так – поручение.
На сцене театрального зала Дворца культуры имени Ленсовета заканчивался последний акт бессмертной трагедии Шекспира.
– Это ты, Отелло? – спрашивала несчастная, но еще не задушенная Дездемона.
– Да, Дездемона, – подтверждал отчаявшийся ревнивец мавр.
– Ты не ляжешь спать? – вопрошала Дездемона с надеждой.
Как-никак, она велела постелить то самое белье, на котором ее лишал девственности в первую брачную ночь воинственный муж. Таким способом она рассчитывала напомнить мавру о их любви, потому что Отелло на ее глазах сходил с ума от беспочвенной ревности.
– Ты перед сном молилась, Дездемона? – отвечал вопросом на вопрос венецианский мавр.
– Да, дорогой мой.
– Если у тебя есть неотмоленное преступленье, молись скорей.
– Что хочешь ты сказать?
– Молись скорее. Я не помешаю. Я рядом подожду, – торопил ее заботливый муж. – Избави Бог убить тебя, души не подготовив.
Это, к счастью, был не спектакль, а всего лишь прогон последнего акта. Актеры народного театра играли без костюмов и грима. Огромный зал был пуст и темен. Лишь в пятом ряду сидели несколько человек за столиком с маленькой настольной лампочкой. Режиссер делал замечания по ходу развития событий на сцене, помощники записывали их в рабочие тетради.
И никто не догадывался, что в подвале под сценой лежал человек, на голову которому был надет мешок из дерюги, а руки соединены впереди наручниками. Этот человек страдал вместе с героями великой пьесы, хотя до него не долетал со сцены ни один звук. Просто он ощущал то несчастье, которое вот-вот должно разразиться рядом, и мучился от своего бессилия.
Это был Савва.
Всего лишь день назад он сумел вывести из «Крестов» Петю, а теперь сам попал в довольно странную историю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117