все пары Ноева ковчега в виде причудливо переплетающихся фигурок людей и зверей в экстазе продолжения жизни. Тяжелые шторы со свисающими кистями плотно закрывали окно, подсветка шла из углов комнаты — от бронзовых напольных светильников с еле тлеющими красными огоньками в чеканных цветах. Одна пара штор закрывала окно, а другая — зеркало во всю стену, если раздвинуть сразу все портьеры, комната начинала светиться двумя окнами — настоящим и его отражением. Пол был завален подушками разных размеров. Из мебели ничего не было, кроме китайской ширмы, столика, застеленного тончайшей шалью с вышитыми фигурками ярких птиц, и лежанки рядом с древней курительницей.
Платон вдохнул полной грудью — только здесь был установлен новейший кондиционер с очистителем воздуха, и подожженная палочка сандалового дерева окутывала дымком комнату и мягкие предметы в ней только на время своего тления. В комнате не было старых устоявшихся запахов, ощущение чистоты и свежести не дополняли своим привкусом древности даже персидские ковры на полу.
— Нельзя, — сказал Платон твердо и легко произнес слова, в любое другое время покоробившие бы его: — Это моя личная комната для траханья.
Решили сесть за стол и поговорить. Устроились в большой комнате, Платон принес на подносе сок и фрукты. Братья съели по персику, выстрелили друг в Дружку косточками, после чего достали ядовито-красные резинки и синхронно их зажевали.
Платон не знал, с чего начать беседу с племянниками. Он посмотрел на Федора, на его мощно движущиеся челюсти, отсутствующий взгляд. Потом — на Вениамина.
Пока Платон подбирал слова, Федор шлепнул по столу ладонью.
— Короче, анкл. Отец отбросил копыта, но не нам его судить. А на тебя у нас большие планы.
— Копыта?.. Как это — судить? Какие еще планы? — забормотал Платон.
— Отец обещал передать всю номенклатуру Федьке из рук в руки. Посвятить, так сказать, в дела. Обещал? Обещал. Выполнил? Фиг! — с обидой в голосе объяснил Веня. — Убил его Пончик, что тут непонятного? Ты по своим делам должен знать этого Пончика.
— Да-а-а?.. — протянул Платон. — А мне сказали, что сердечный приступ…
— Они скажут, — кивнул Веня. — Они и не то скажут. У отца с сердцем все было в порядке. Никогда не жаловался. А на Пончика жаловался!
— Считай, по два раза в месяц жаловался, — подтвердил Федор. — Там, короче, такая бодяга была. Пончик не захотел по договоренности поделить гостиницы, отец прижал его, а тот рванул за границу.
— Вот и ладно, — с облегчением вздохнул Платон. — Давайте поговорим о наших с вами планах.
— А мы тебе о чем толкуем?! — повысил голос Федя. — Ты должен завалить Пончика, потому что он жизни нам все равно не даст. Убьет то есть. Тут дело времени. Кто кого успеет первым.
— Минуточку, — выставил перед собой ладони Платон. — Никого я не собираюсь валить, и раз уж вы заговорили о криминальных связях вашего отца, то это разговор отдельный.
— Брось, анкл. Ты что, надеешься с ним договориться? Если отцу не удалось, то тебе и подавно, — отмахнулся Веня. — Мы уже все подготовили. Позвонили, кому следует. Ночью вылетаем.
— Как это?.. — Платон отвалился на спинку стула. — Куда вылетаем?
— В Ялту, — ответил Федор. — Надеюсь, бумаги у тебя в порядке?
— Бумаги?.. — Платон почему-то вдруг подумал, что не написал завещания. Как-то раньше ему это не приходило в голову.
— Паспорт, визы всякие? — уточнил Федор.
— А… нет. Нет, не в порядке. У меня загранпаспорт просрочен, а вы сказали, что этот Пряник…
— Пончик.
— Ну да, Пончик, что он за границей, так что давайте пока отложим его замачивание.
— Мы полетим в Ялту, это недалеко, — успокоил Платона Вениамин. — Он с охраной там окопался в гостинице.
Платон встал, походил по комнате, уговаривая себя перестать паниковать и собраться с мыслями. Кое-как ему удалось составить начало речи.
— Федор. Вениамин. Мы не виделись с вами почти десять лет. За это время и вы, и я сильно изменились. Помолчите! — повысил он голос.
— Закрой пасть, видишь, анкл нервничает, — Федор ткнул брата локтем.
Веня закрыл рот и опустил поднятую руку.
— Да… — сбился с мысли Платон. — Я хотел сказать, что намеревался поближе с вами познакомиться, прежде чем принимать те или иные решения по поводу нашей совместной жизни. Например, расскажите, чем вы занимались в последнее время.
Братья переглянулись.
— Анкл… — начал говорить Веня, но Платон его перебил:
— Вы все время называете меня этим странным прозвищем, оно несколько режет слух.
— Чего оно режет? — спросил у брата Федор.
— Ему не нравится слово «анкл», — объяснил Веня.
— А как тебя называл отец? — заинтересовался Федор.
— Ну… — задумался Платон. — В хорошем настроении он называл меня Тоней, а в плохом… Нет, минуточку. Я хотел предложить вам называть меня по имени и отчеству, этого вполне достаточно.
— Тоня не пойдет, это по-бабски как-то, — заявил Федор. — Мы будем называть тебя Тони. Тони — это как у мафиози в Италии.
— Ага, — кивнул Веня. — Я фильм видел, там так звали главного гангстера.
— Меня зовут Платон Матвеевич…
— Так мы не поняли, что ты решил с Пончиком? — перебил его Веня.
Платон вдруг успокоился и посмотрел на братьев с участием и жалостью.
— Тони, не смотри так, будто мы уже покойники, — попросил Федор. — Мы в тебя верим.
— Давайте продолжим знакомство. Расскажите мне о брате. Я его давно не видел.
— Чего говорить? — уточнил Федор.
— Ну, чем он интересовался последние годы.
— Пять лет назад чеченцев теснили от гостиниц, он этим интересовался. Еще он немножко интересовался казино, но там было кому интересоваться, кроме него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16