Наблюдая реакцию адвоката на японскую кухню, следователь ловко управлялся с палочками, кусочками рыбы, отваренными овощами и рисом. Адвокат не мог понять, почему каждый раз для встреч с ним следователь выбирает именно это отвратительно пахнущее место (он не знал, конечно, о содержимом стола Лотарова). Он слушал молча, иногда кивал, иногда, не соглашаясь, водил из стороны в сторону указательным пальцем с массивным перстнем (Лотарову виден был тогда ободок этого перстня со стороны ладони, и следователь в который раз ловил себя на том, что прикидывает, какой именно оттенок образа он создаст, нацепив на свою руку что-то подобное). Пока что перстень не подходил ни к многоразовому носовому платку, ни к пауку, а что уж говорить о содержимом баллончика…
Адвокат ушел раньше. Лотаров задержался, ковыряясь в зубах зубочисткой и задумчиво потом ее нюхая. Перебирая в памяти все им сказанное, следователь сам себе иногда кивал — это означало похвалу, или кривился, изгибая при этом верхнюю губу таким изощренным образом, что она соприкасалась с носом — это означало легкое недовольство. Итак. Следователь только что передал адвокату весьма важную информацию. Сделал он это специально, хотя к разговору заранее не готовился, и в большей степени, конечно, эта встреча явилась следствием надменности и брезгливости Пенелопы, прекрасной сероглазой Пенелопы, сорока двух лет, не замужем, предпочитающей решать свои сексуальные проблемы с личным составом отделения номер сорок пять, а профессиональные с заместителем генпрокурора.
С личным составом сорок пятого отделения она обычно посещала тренажерный зал, из которого уходила в сопровождении очередного героя, особенно эротичным приемом уложившего ее на ковер, а с заместителем главного и двумя его приближенными играла каждую третью субботу в преферанс. Теперь адвокат знает, что Пенелопа готовит в свою прачечную новою работницу, несовершеннолетнюю Алису К., задумавшую зарезать своего отчима, но почему-то вместо этого совершенно случайным образом отравившую хирурга Синельникова — личность одиозную, в городе печально известную. Интерес Пенелопы означает, что девчонку не осудят, Пенелопа не даст, и не даст она это сделать любой ценой.
Следователь Лотаров шел домой, не обходя лужи, вполне довольный ужином и самим собой. В однокомнатной квартире его ждала шахматная доска с незавершенной партией и кот Допрос, с которым он эту партию и доиграет.
Горящие окна светились желтым цветом, в лужах отражались поочередно — рекламные сполохи и кромешная темень с безумным зрачком фонаря, дул ветер, и, как всякий ветер ноября, он был неприятен, но свеж; накатывающий иногда дождь косил росчерками по витринам, едва ползущие — час пик — автомобили сливались зажженными фарами в полоски текущей лавы, и город пропах выхлопными газами, как квартира одинокого пенсионера старыми одеялами и лекарствами.
Объявление в газете: “Прачка по вызову. Дорого”. Если набрать указанный номер телефона, приятный женский голос перечислит расценки, заметит, что срочная стирка проводится в течение трех часов с момента заказа, “к вам подъедет наш фирменный фургон, заберет вещи и через три часа привезет их выстиранными и выглаженными”. Стирка мужской рубашки — пятнадцать долларов, льняной простыни — десять, а шелковой — двадцать, бального платья — сорок пять, индийской шали — пятьдесят и так далее, пока клиент, извинившись, положит трубку или бросит ее, не извинившись.
Объявление в Интернет-службе более развернуто, оно уже заставляет задуматься: “Стираем грязное белье. Дорого. Конфиденциально”, сообщение по электронной почте можно отправить на адрес e-mail:penelopa@laun-dress.ru.
Некоторые особенно любопытные бездельники пишут просто, чтобы узнать, почему — Пенелопа, и получают исчерпывающий ответ: “А чем, по-вашему, занималась жена Одиссея в ожидании странствующего мужа, когда не пряла?” А некоторые особенно догадливые спрашивали в лоб: “Пенелопа, ты разводишь или сватаешь?”, на что тоже получали исчерпывающий ответ: “Решаю любые проблемы с грязным бельем, и эти в том числе”.
Выйдя из кафе, я сразу же направилась в мастерскую “Кодла” и почти час рассказывала застывшей от моего невероятного повествования мотокоманде о невероятных приключениях, аресте и беседе с психиатром за бокалом вина. В “Кодле” всегда пахнет дальней дорогой, бензином, сваркой и еще курятником из-за почтовых голубей, которых разводит Тихоня.
— Что ты теперь будешь делать? — поинтересовался в конце самый старый из роллеров — Сутяга.
— Пойду домой. Посмотрю, как там кореец, — ответила я, не задумываясь, и вдруг поняла, что ужасно хочу увидеть его противную, невозмутимую, узкоглазую морду!
— А знаешь, — заметила на это налысо обритая и вечно сексуально озабоченная Офелия, — ты запала на своего отчима, факт! На тебя попала его кровь? Когда ты его порезала, выпачкалась кровью?
— Выпачкалась?.. Нет, не помню.
— Если выпачкалась, все — тебе хана. Вы покровились, и ты теперь никуда не денешься!
— Я перед этим его заблевала слегка, это хоть ничего не значит?
Сутяга предлагает остаться на несколько дней в мастерской, есть у них комната для лишенных домашнего очага странников.
— Шумновато, правда, но ничего, я, когда ушел от второй жены, две недели здесь жил. Зато есть душ и кухня, научишься ремонтировать машины, ругаться матом на испанском, португальском и чешском.
— Она больше не сможет прожить ни дня без этого мужика, — не сдавалась Офелия. — Ты как, в изоляторе сильно маялась? Онанизмом занималась?
— Да отвянь ты со своими заморочками, — вступил в беседу Тихоня и, доверительно приблизив свое веснушчатое лицо к моему, полыхавшему жаром, авторитетно заявил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17