Может
быть, действительно мне надо завязывать со всей этой суетой и нервотрепк
ой?
Он скорчил гримасу совершеннейшего недоумения:
Ч Я тебе, Стас, в таких вопросах не советчик. Это твоя профессия, тебе и кар
ты в руки, но если сказать по честному
Ч не верю я, что ты чегоЧ нибудь добьешься. И особого практического смыс
ла не вижу…
Ч Понятно, Ч кивнул я. Ч Ты когда должен уезжать за границу?
Ч Недели через три Ч четыре, сейчас документы оформляют, а что?
Ч Да так, ничего Мне показалось, что ты не исключаешь возможности, что эт
и молодцы, которые телеграмму прислали, могут и тебе анонимочку в управл
ение кадров подкинуть. В случае если я их и дальше тормошить буду.
Владик сухо усмехнулся, медленно сказал:
Ч Грубовато намекаешь на мою душевную черствость. Ч Покачал головой и
спокойно добавил. Ч Вообще-то я не заходил так далеко в своих размышлени
ях на эту тему, но готов согласиться с тобой. Те, кто послал телеграмму, мог
ут прислать и пакостную анонимку на меня и прямой донос на тебя. Эти люди м
ного могут чего.
Ч И что, ты их опасаешься? Ч прямо спросил я.
Ч Ну, не так уж они страшны и анонимки легко проверяются, а мне бояться не
чего, весь я на виду, но сейчас, перед самым отъездом, это было бы довольно н
еуместно Ч ходить оправдываться и доказывать, что мой тесть был честный
человек, а они жулики и, что он никого не убивал, а это его убили телеграммо
й. Знаешь сам, кадровики Ч люди дотошные, в личных делах любят точность и
ясность и доказательство твоей положительности начинают от противного
.
Ч Я тебя понял, Ч снова кивнул я. Мы помолчали и Владик чуть погодя сказа
л:
Ч Я не знаю, о чем ты сейчас думаешь, но, боюсь, ты меня неправильно понимае
шь.
Ч Я тебя совсем не понимаю, а думаю я о штуке необъяснимой Ч где, когда, по
чему размылась грань между понятиями «честь» и «бесчестье».
Ч Погоди Ч поднял руку Владик.
Ч Нет, это ты погоди. Дослушай может быть объяснишь мне, бестолковому. По
чему человека, пришедшего в гости и укравшего ложку, больше никто на поро
г не пустит? а всем очевидного государственного вора, взяточника, лихоим
ца все привечают кланяются, дружат, в гости ходят, в сахарные уста целуют.
До тех пор, пока мы его в тюрьму не посадим.
И тогда все выкатывают огромные голубые глаза: «Боже мой, кто бы мог подум
ать!»
Ч Мне странно объяснять тебе, служителю закона, презумпцию невиновност
и. Тысячелетняя мудрость не пойман Ч не вор.
Ч Я не про ловлю говорю. Их и ловить-то нечего, не скрываются давнымЧ дав
но они ни от кого. На «Жигулях», в дубленках, в «ангорках», с «сейками», с «па
насониками», во всех кабаках, на всех курортах, на премьерах и вернисажах
Ч они себя на всеобщий погляд выставляют, они настаивают на внимании к н
им, им теперь сытости мало и достаток не радует
Ч им кураж требуется.
Ч Ну, и, что ты хочешь Ч сажать без суда и следствия? Революционного терр
ора? Тебе этого хочется? Ч посмотрел на меня в упор Владик.
Ч Нет мне не хочется никого сажать без суда и следствия,
Ч грустно ответил я. Ч Мне никого сажать в тюрьму не хочется. Ты ведь пон
аслышке знаешь, что это такое, а я знаю это хорошо.
Ч И что?
Ч А то, что я им куражиться над памятью твоего тестя Кольяныча не дам. Они
его при жизни опасались, как черт крестного знамения. Пусть и после его см
ерти боятся.
Ч Может быть, ты и прав, Ч пожал плечами Владик.
Ч Ладно, что нам с тобой об этом говорить, Ч махнул я рукой Ч У меня к теб
е есть просьба…
Ч Пожалуйста, Ч готовно согласился Владик, но весь напрягся в ожидании
чего-то неприятного.
Ч В пять часов от автовокзала уходит на Москву автобус, проводи, пожалуй
ста, Галю, ей надо ехать в Москву. Ч Повернулся к Гале и твердо сказал: Ч Т
ебе, Галя, сегодня надо ехать домой…
Костя Салтыков ремонтировал мотоцикл. Длинный дощатый стол посреди гус
то заросшего жасминовыми кустами двора был накрыт для странного технич
еского пиршества Ч в строгом, понятном только хозяину порядке стол был
уставлен деталями разобранной на винтики машины. Какие-то узлы маринова
лись в жестяной банке с керосином, другие обильно маслились солидолом, т
ретьи аппетитно светились на солнце блестящими металлическими бочками
.
Ч Я так и думал, что вы зайдете ко мне поговорить, мне Алеша Сухов рассказ
ывал о вашем разговоре, Ч сказал Салтыков. Ч Или к себе вызовете…
Ч Никого я не могу вызывать, я здесь лицо неофициальное. У меня в этой ист
ории прав не больше, чем у вас или у того же Сухова, Ч заметил я.
Салтыков продул жиклер карбюратора, усмехнулся:
Ч Раньше я думал, что права тем полагаются, кто на себя обязанности нахло
бучивает, а теперь, как посмотрю, с правами стало вроде детской игры «на ша
рап» Ч кто больше нахватал, тот и молодец, тот и умник, уважение тебе и поч
тение наше.
Мне не хотелось с ним темнить и вымудриваться, и спросил я его напрямик.
Ч Это вы по своей жене бывшей судите?
Ч А что? Ч Он положил железку на стол и посмотрел мне в лицо. Ч Нешто мал
о мы уважаем Клавдию Сергеевну? Или недодаем чуток почета и внимания? Так
вы не спешите Ч она еще женщина молодая совсем, она растущий кадр, резерв
на выдвижение, так сказать. Она еще в большие люди выйдет, далеко пойдет! Е
сли все Ч таки не остановят.
Ч Что вы имеете в виду?
Ч Ничего. Ну, подумайте сами Ч глупо ведь выглядит, когда здоровый, нест
арый еще мужик жалуется на бросившую его жену. Совестно это мне и глупо.
Мы помолчали, и я, глядя, как сноровисто точно, ловко и ухватисто снуют его
пальцы среди лабиринта мотоциклетных частей, сказал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51