Ч И что, подстрелили вы Говядинам Ч спросил я
Ч Я сильно болела, и пришел однажды Коростылев Ч не с кастрюлей, не с тер
мосом, а со своим фронтовым котелком, завернутым в ватник. «Похлебка из Ди
кого Говядина!» Ч кричал он от самых дверей и стучал в донышко алюминиев
ой ложкой. Ч Надя потерла ладонью лоб, смежила веки, будто боялась, что мы
спугнем воспоминание.
Ч Он уверял меня, что съеденный нами суп сделает его молодым и, скорее вс
его, у него вырастет оторванная рука, а я превращусь во взрослую красавиц
у, но обязательно надо съесть сто котелков этой похлебки. И, конечно, я не у
стояла перед таким соблазном.
Надя грустно засмеялась, и мне показалось, что она сейчас заплачет.
Ч Боже мой, какие он всегда выдумывал замечательные истории! Ч восклик
нула она, и я услышал крик сердца Ч Вы видели завещание Колумба?
Ч Да, видел.
Много раз я читал старый пергамент, и мне было непонятно, сделал ли Кольян
ыч его сам, нашел, купил или придумал.
А иногда, именно в такие длинные вечера, когда время утрачивало четкость,
как расфокусированное изображение, мне начинало казаться, что пожелтев
ший лист Ч настоящее завещание Колумба, что эти неровные подслеповатые
буквы сползли с гусиного пера на волглый пергамент четыреста лет назад в
минуту душевной потерянности, утраты надежды, разлома веры. И, всматрива
ясь в морщинистые блеклые кружки
Ч пятнышки соли от океанских брызг или оброненных слез, Ч я слышал свис
т ветра, треск рушащихся рей, глухой стук бондарного молотка в днище прос
моленной бочки, укрывшей внутри себя весть человечеству о том, что погиб
ающий сейчас Христофор Колумб пересек Океан Тьмы и открыл водный путь в
сумеречную далекую страну Ч Индию.
Индию, которая оказалась Америкой, Ч великое заблуждение, соединившее
две половины человечества.
Прикрывал глаза и слышал сиплый быстрый голос Кольяныча:
Ч Не торопись судить Ч очевидное обманчиво. Мы узнаем себя и мир через б
оль рухнувших иллюзий, досаду понятых ошибок, трудное терпение думать об
одном и том же…
Я смотрел, как Надя наливает мне в чашку рубиново-красный чай, и думал о то
м, что она правильно подметила главное в общении Кольяныча с людьми Ч он
никого никогда не заставлял, ни на кого не напирал. Он не давил, не убеждал
и не настаивал, а только пытался мягко и весело уговорить, все время отсту
пая, и предлагал всем выбрать для себя наиболее удобный, ловкий, выгодный
вариант решения, поступка, поведения. И как-то так уж получалось у него, чт
о этот удобный, ловкий, выгодный вариант Ч это поступок в чью-то пользу, э
то решение для другого, это хорошо всем остальным. Удивительный парадокс
поддавков Ч побеждаешь, только сдавая свои шашки. Выигрываешь, раздава
я.
Будто отвечая самому себе, я неожиданно сказал вслух:
Ч Он знал трудное искусство жить стариком…
Надя удивленно взглянула на меня:
Ч Да он и стариком-то не был! Он был молодой человек. Просто он жил в старо
й, немощной плоти. Ч И покачала головой Ч Нет, нет, стариком он не был…
На стене зашипели часы, что-то в них негромко чавкнуло, растворились двер
цы, и выскочила наружу механическая кукушка. Кукушка была странная Ч он
а не куковала, а только нервно кивала головой, и что-то внутри часов в это в
ремя потрескивало, тихонько скрежетало и тоненько звякало. И, устыдившис
ь своей немоты, кукушка дернула последний раз головой и юркнула в укрыти
е. Дуся, неслышно сидевшая в углу дивана со сложенными на коленях руками, с
ловно оправдывая ее, грустно сказала:
Ч Старая она очень… Время хорошо показывает, а вот голос пропал…
Я сказал Наде:
Ч Мне кажется, что Вихоть скрывает от меня что-то важное…
Ч Что именно?
Ч Ну как вам сказать? Я не могу поверить, что они всерьез ссорились изЧ з
а сочинения о Швабрине и Гриневе, что-то было гораздо серьезнее…
Надя сказала:
Ч Конечно, не в этом дело. Просто один из эпизодов возникшей между ними н
еприязни. Точно так же, как Коростылева начинало трясти, когда он слышал, ч
то Вихоть, преподаватель русского языка, говорит: «мальчуковое пальто»,
«пальтовая ткань», «бордовый цвет», но не в этом было дело…
Ч А в чем?
Надя подумала и медленно, будто подбирала правильные слова, сказала:
Ч Мне кажется, что Николай Иванович считал ее человеком не на своем мест
е, что ей нельзя заниматься воспитанием детей…
Ч И что, он не скрывал этого от Вихоть? Ч спросил я.
Ч Думаю, что в последнее время не скрывал. К сожалению, я не знаю подробно
стей, но на прошлой неделе разразился какой-то глухой скандал.
Ч Интересно, Ч насторожился я. Ч Скандал? Между кем?
Ч Коростылев мне не рассказывал об этом, но, как я слышала, он решил выста
вить двойку за год и не допустить к выпускным экзаменам Настю Салтыкову…

Ч И почему это могло быть причиной скандала с завучем?
Ч Вы понимаете, Станислав Павлович, я бы очень не хотела, чтобы у вас возн
икло ощущение, будто я пересказываю сплетни. Я просто хочу сказать вам вс
е, что я знаю, а знаю я не так уж и много, во всяком случае, все, что могло бы ва
м помочь…
Я мягко прижал ладонью к столу ее подергивающуюся от нервного напряжени
я руку.
Ч Надя, поверьте мне, я ненавижу сплетни, но в таких драматических обстоя
тельствах тайный фон отношений между людьми порождает не сплетни, а верс
ии. Скорее всего, эта Настя Салтыкова Ч любимица Вихоть? Так?
Надя досадливо кивнула:
Ч Да! Она всячески протежирует этой способной, но очень ленивой и дерзко
й девочке Ч десятикласснице.
Ч А в чем причина такой любви Вихоть к этой девице?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51