Она пошла через дорогу, бросив мне через плечо неопределенное:
Ч Это уж как там получится…
Впереди по улице еле просматривался в наступившей темноте мой автомоби
льчик. Я медленно направился к нему, на ходу обдумывая странный маршрут н
ашей прогулки. Вихоть шла к кому-то Ч на свидание или в дом, но, встретив ме
ня, передумала и, описав большой круг, вернулась к себе. Ах, как мне хотелос
ь знать, к кому она собиралась в гости! К подруге? Портнихе? Сослуживице? Ро
дственнице?
Во всяком случае, к кому бы Вихоть ни шла, она явно не хотела, чтобы я знал об
этой встрече.
Я открыл дверцу машины, и Барс коротко, радостно взвыл Ч он тосковал в это
й железной скорлупе, в отчаянии и безнадежности дожидаясь меня. Он толка
лся носом мне в затылок, в ухо, тонко, горлово подвизгивал, будто хотел мне
сказать, что-то очень важное, и мука немоты судорожно скручивала его муск
улистое, поджарое тулово.
Ч Терпи, брат, Ч сказал я ему. Ч Терпи. Такая у нас с тобой работа Ч терпе
ние, ожидание, внимание…
Вслушиваясь в мой голос, он успокоился, примостился тихо на заднем сиден
ье, только уши по-прежнему стояли дыбком.
Ч Поехали теперь к Наде..
Ночи, настоящей тьмы в начале лета здесь не бывает. Когда я подъехал к дому
, на востоке уже лежала сочная мгла, налитая густой синевой, а на другой ст
ороне горизонта еще рдели остатки заката, и небесный купол там не достав
ал до земли, размытый желто Ч красными бликами исчезнувшего за лесом со
лнца. И от этого казалось, будто ночь сама источает этот недостоверный пе
рламутрово-серый свет.
Напротив дома Кольяныча стояла у калитки женщина. Наверное, я бы и не заме
тил ее силуэт, еле просматривавшийся в дымных сумерках, но она шагнула мн
е навстречу:
Ч Вечер добрый… Я Дуся Воронцова… Дуся сегодня уже дважды привечала ме
ня и все-таки снова назвала себя, потому, что привыкла за целую жизнь, что л
юди, едва познакомившись с ней, тотчас забывают ее невыразительное добро
е лицо с мелкими чертами, словно размытыми многолетними огорчениями, тяг
отами и бабьими слезами.
Ч Здравствуйте, Евдокия Романовна, я рад вас видеть…
Ч Ой, как хорошо! Ч И заторопилась, быстро заговорила, словно спешила ск
азать, успеть передать, пока я снова не забыл ее: Ч Надя не ложится спать, о
на вас дожидается. Она мне сказала: «Обязательно Станислав Павлович к на
м зайдет». Надюшка у меня такая в слове твердая! И другим всем верит…
Почему-то я знал, что Надя будет ждать меня. Я был уверен, что она захочет уз
нать хотя бы о первых моих шагах в розыске. Да и мне очень хотелось поговор
ить с ней. Она может мне объяснить многое. Подумал об этом Ч и сразу же пой
мал себя на том, что мне охота поговорить с ней не только о случившемся. Мн
е хотелось поговорить с Надей.
Дуся, еле различимая в темноте, неуверенная, незапоминающаяся, встревоже
нная моим молчанием, засуетилась, просительно сказала:
Ч Идемте, а? Сейчас еще не поздно, ничего, мы и чай сделали, и пирог я успела
спечь. Заходите, Надя вам будет рада. Ч И, боясь, что я откажусь, быстро пош
ла через дорогу к своему дому.
Надя за столом читала книгу. Зеленый югославский абажур окрасил комнату
в призрачные тона, в углах комнаты замерли сторожкие болотные тени. На эл
ектрической плитке тихонько пофыркивал чайник, старый жестяной чайник
с носиком, заткнутым свистком. Когда-то чайник был красным, а теперь эмаль
обтерлась, отбилась до металла, и стал он похож на маленький паровоз. Свис
ток тоненько, сипло присвистнул. В круглом жестяном котле всегда неподви
жного паровозика за долгие годы столько воды накипело Ч полмира объеха
ть можно, а он простоял все это время на плитке. Свисток поначалу давился п
аром чуть слышно, а потом его свист стал настойчивее и громче, он предупре
ждал нас: не молчите, Ч он гнал нас перед собой по невидимым рельсам необ
ъяснимого смущения.
Ч Вам покрепче? Ч спросила Надя.
Ч Да, если можно, почти одну заварку.
Она довольно кивнула:
Ч Я тоже люблю настоящий чай.
Надя насыпала в фарфоровый заварочный чайник черно-коричневые засушен
ные травинки из длинной пачки со смешной этикеткой Ч диковинный горбат
ый слон, похожий на дромадера, несущий на себе погонщика с опахалом Зелен
оватый полумрак, смуглая девушка с родинкой на лбу, индийской «тикой». Он
а в этот момент была непохожа на учительницу в забытом маленьком Рузаеве
, а казалось, что сошла Надя с оборотной стороны чайной этикетки Ч добежи
т горбатый слон до края пачки, завернет его за угол погонщик, подхватит по
терявшуюся принцессу и умчит обратно в забытую сказку.
Чай Надя разливала в большие чашки. Над красно-золотистой жидкостью мле
л белый парок. Чайник на плитке иногда тонко всхлипывал вялым свистком. М
аленький паровозик, недвижимо мчащийся в никуда. Куда везешь?..
Ч Устали, наверное? Ч спросила Надя.
Ч Не знаю. Наверное, устал. Не знаю. Просто бывают дни, полные потерь, огорч
ений и неудач. Вот в такие дни меня отравляет досада, горечь, боль. И тогда я
чувствую, как старею…
Дуся, неслышно сновавшая где-то за спиной, сказала:
Ч Ну, вам до старости еще далеко, вы совсем молодой мужчина.
Я усмехнулся, а Надя, не обращая внимания на мать, спросила:
Ч Как вы думаете, вам удастся, что-нибудь узнать?
Мне не хотелось с ней хорохориться, что-то изображать и представлять Ч я
себя чувствовал с нею удивительно просто и легко. Вообще с того момента, к
ак она мне сказала, что много лет назад была влюблена в меня, я понял, что с н
ей надо говорить или совершенно искренне, или не разговаривать вовсе, но
мне хотелось с ней говорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51