И показала пальцем на жестяную табличку «Николай Иванович Коростылев».

Владик набрал в обширную грудь воздуха, сокрушенно громко вздохнул и воз
вестил присяжно-поверенно:
Ч Наденька, как все молодые люди, вы максималистка! Из-за одного затаивш
егося мерзавца не можем же мы подозревать всех людей, окружавших Николая
Иваныча!..
Я молча слушал их, и в голове тонко вызванивало: «…его убили… он умер от ин
фаркта…», но я не перебивал их и не задавал вопросов, потому, что я професс
ионал в человеческом горе, и профессия моя начинается с терпения. Адский
жар терпения выжигает всего сильнее душу, она сохнет постепенно, трескае
тся, стареет. Сыщик начинается не с хитрости, быстроты и храбрости. Розыск
ответа на любую загадку начинается с терпения.
А Гале ненавистно всякого рода терпение. И неясность своего положения и
роли. Поэтому она выступила вперед и давая сразу понять, что она мне челов
ек не чужой и, естественно, им таким образом свой, сказала своим мягким, со
страдательным голосом, не допускающим никакого отказа.
Ч Стасу надо объяснить, в чем дело… Мы же ничего не знаем… Стас, безуслов
но, сможет… Я не дал ей договорить:
Ч Минуточку… Все идут домой… Галя, помоги там Ларе, чем сможешь, а мы с Над
ей задержимся ненадолго… Мы вас скоро догоним…
Пережив мое предложение как новое, ничем не спровоцированное оскорблен
ие, Галя, тряхнув своими прекрасными волосами, взяла Лару под руку и повел
а к воротам, мальчишки побежали вперед, а Владик степенно зашагал следом.
Стихали постепенно их шаги, громче заголосили птицы в кронах старых дере
вьев, истончался, исчезал сочувственно Ч соболезнующий голос Гали, успо
каивающий Лару ненужными словами, и почему-то эти отдельно доносившиеся
слова казались мне похожими на мято-желтые пятна солнца, с трудом прорва
вшиеся сквозь густую зелень, дрожащие, бесформенные, обманчиво недостов
ерные, как нелепые разводы на маскхалате.
Здесь остро пахло сырой глиной и перепрелой хвоей.
Я обернулся и увидел, что Надя складывает оброненные мной цветы, помятые
толстыми ногами Владика, на могилу Кольяныча. Она выпрямилась, посмотрел
а на меня и, угадывая незаданный вопрос, сказала:
Ч Я вас хорошо знаю, я вас много раз видела у Коростылева. Вы меня не запом
нили, я девчонкой тогда была… Вы приехали первый раз девять лет назад.
Ч Да, давно это было, Ч кивнул я. Ч Приблизительно лет девять-десять на
зад. Она покачала головой.
Ч Не приблизительно, а точно Ч девять лет назад. В июле это было…
Ч А почему вы это так точно запомнили? Ч спросил я из вежливости.
Ч Потому, что я в вас сразу влюбилась. Мне было четырнадцать лет, и никогд
а до этого не видела более интересных людей.
Ч Занятно, Ч усмехнулся я. Ч За прошедшие годы у вас была возможность у
бедиться во вздорности детских увлечений.
Она ничего не ответила, и поскольку пауза угрожала затянуться, я быстро с
казал:
Ч Последнее время меня преследует странное воспоминание… Я пришел в зо
опарк и в клетке между вольерами пантеры и тигра увидел собаку. Обычную с
обаку, дворнягу. Тогда я поглазел на нее и ушел, а теперь все чаще думаю, что
делала в клетке между пантерой и тигром дворняга? что должна была изобра
жать в зоопарке нормальная простая собака?
Надя покачала головой.
Ч Не понимаю…
Ч Я и сам не очень понимаю, Ч махнул я рукой. Ч Я ощущаю себя собакой, поп
авшей по недоразумению в клетку зоопарка.
Она повернулась ко мне, и я первый раз внимательно рассмотрел ее лицо Ч о
чень тонкое, смуглое, с родинкой над переносьем Ч как кастовая «тика» у и
ндийских женщин. Красивая девушка, ничего не скажешь.
Ч Удивляюсь, что я вас не запомнил, Ч сказал я.
Ч Мы в соседнем доме жили. Когда вы приезжали, я смотрела на вас через заб
ор и подслушивала, о чем вы с Коростылевым разговаривали… Да, что там! Все
утекло…
Из нагрудного карманчика она вынула сложенный серый лист и протянула мн
е.
Ч Посмотрите…
Развернул лист Ч телеграмма. На сером бланке наклеены белые бумажные по
лосочки, покрытые неровными рядами печатных букв. Я пытался вчитаться в
текст, но ужасный смысл слов, их злой абсурд не вмещался в сознании.
Неровные черные буковки, похожие на муравьев, елозили и мельтешили на бе
лых дорожках бланка, прыгали и перестраивались, пока не замерли на миг Ч
и брызнули в глаза нестерпимым ядом ужаса и боли.
«РУЗАЕВО МОСКОВСКОЙ ОБЛАСТИ НАГОРНАЯ УЛИЦА 7
КОРОСТЫЛЕВУ НИКОЛАЮ ИВАНОВИЧУ ВЧЕРА ВАША ДОЧЬ ЗЯТЬ ВНУКИ ПОГИБЛИ АВТО
Ч КАТАСТРОФЕ ГОРОДЕ МАМОНОВЕ ВОРОНЕЖСКОЙ ОБЛАСТИ ТЕЛА НАХОДЯТСЯ ГОРО
ДСКОМ МОРГЕ ВЫЕЗЖАЙТЕ ДЛЯ ПОЛУЧЕНИЯ ДОКУМЕНТОВ зпт ЛИЧНОГО ИМУЩЕСТВА П
РИСКОРБИЕМ ПРОНИН»

Я прочел еще раз телеграмму, и снова, и еще раз, но ощущение контуженности,
полного разрыва с реальностью не проходило. Гудело в голове, слова прыга
ли перед глазами, как желтые солнечные блики на густой листве.
Ч Что это такое? Ч растерянно спросил я.
Ч Его убили этой бумажкой, Ч тихо сказала Надя. Ч Он прочел телеграмму
при почтальоне и сразу потерял сознание. Успели довезти до больницы, чер
ез час умер…
Ч А Лариса? Ч задал я бессмысленный вопрос.
Ч Они приехали на другой день. Ни о чем не подозревая. Они на машине возвр
ащались из отпуска…
Грустный хаос поминок. Оцепенело сидел я за столом, слушал, что говорят, вн
имательно смотрел на этих людей, которых никогда раньше не видел, а Колья
ныч прожил с ними рядом много лет, дружил с ними, помогал, учил, и, судя по вс
ему, они его уважали, ценили и любили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51