Но прошел еще один де
нь, за ним Ч следующий, потом закончилась неделя без выходного, и эти мысл
и как-то сами по себе ушли: для них просто не оставалось времени Ч целый д
ень на работе не было ни минуты свободной, а когда за полночь мы возвращал
ись с Жегловым домой на Сретенку, то не оставалось сил даже чаю выпить Ч к
амнем падал я в глухой, вязкий, как нефть, сон без сновидений, чтобы вынырн
уть из него полуоглушенным от глубокого забытья под душераздирающий тр
еск старого будильника, подаренного мне Михал Михалычем. Жеглов уже подр
ужился со всеми обитателями квартиры. Шурка Баранова смотрела на него с
восхищением, потому что он был не только «исключительно представительн
ой внешности», но и сумел угомонить ее мужа Ч пьяницу и скандалиста Семе
на. В первый же раз, как только Семен напился и начал безобразничать, Жегло
в вышел на шум в коридор, каким-то перехватывающе-мягким движением вывер
нул ему руку, плавно усадил в очень неудобной позе на пол и сказал негромк
о, но внятно Ч Семен-то его наверняка понял:
Ч Еще раз хвост поднимешь Ч услышу я, или Шурка пожалуется, что ты ее луп
ил, Ч в тот же миг я тебя посажу. Ты, черт гугнивый, уже года полтора на своб
оде лишнего ходишь.
То ли тихий и злой голос Жеглова подействовал, то ли унизительность поло
жения, в которое он так мгновенно и легко был приведен, Ч во всяком случа
е, Семен, даже напившись, воздерживался буянить.
Другим соседям Жеглов нравился за аккуратность и чистоплотность Ч по у
трам он влезал в ванну и поливался из душа ледяной водой, оглушительно ух
ая, крякая и даже подвизгивая от удовольствия и холода. Потом он выходил н
а кухню и, пока заваривался кофе или вскипал чайник, ставил длинную строй
ную ногу на табурет и наводил окончательное солнечное сияние на свои хро
мовые сапоги. Он еще даже и рубашки на голубую майку не натягивал, а пистол
ет был уже в кобуре на поясе его галифе. И соседи косились на кобуру опасли
во и уважительно. И вообще он им был сильно симпатичен: хоть и был он явно б
ольшой начальник, но все-таки простой и к ним, людям маленьким, вполне сни
сходительный и даже доступный Ч мог пошутить или из своей необыкновенн
ой жизни рассказать что-нибудь поучительное и интересное.
Один лишь Михал Михалыч держался с Жегловым как-то отчужденно, сталкива
ясь с ним на кухне или в коридоре, бормотал:
Ч …Люди, которые повстречали меня на своем пути…
Или что-нибудь совсем малопонятное:
Ч …К звездам идут через тернии, но не мимо них…
Наверное, придумывал свои малоформатные шутки. Всем же остальным соседя
м Жеглов был по душе. Не было в нем зазнайства или какого-то особого вообр
ажения о себе Ч так и объясняли мне соседи о моем приятеле, и мне нравилос
ь, что все так вышло.
А двадцать первого числа, собираясь утром на работу, Жеглов сказал:
Ч Ну, Володя, сегодня дела надо кончить пораньше…
Ч Почему? Ч удивился я, хотя и не возражал кончить дела пораньше.
Ч Сегодня «день чекиста» Ч получка. А для тебя она в МУРе первая, вот мы и
обмоем тебя по всем правилам…
Но закончить в этот день дела пораньше нам не удалось, и обмыть мою первую
зарплату мы тоже не смогли, потому что, собственно говоря, и не получили ее
.
Тогда я даже не представлял, какое значение для всей моей жизни будет име
ть этот пасмурный сентябрьский день, и уж тем паче не подозревал, какое он
окажет влияние на наши взаимоотношения с Жегловым.
И произошло все потому, что убили в тот день Ларису Груздеву. Вернее, убили
ее накануне, а нам только сообщили в этот день, и эксперт так и сказал:
Ч Смерть наступила часов восемнадцать-двадцать назад, то есть еще вчер
а вечером.
Когда мы вошли в комнату, то через плечо Жеглова я увидел лежащее на полу ж
енское тело, и лежало оно неестественно прямо, вытянувшись, ногами к двер
и, а головы мне было не видать, голова, как в детских прятках, была под стуло
м, и одной рукой убитая держалась за ножку стула.
Глухо охнула у меня над ухом, зашлась криком девушка Ч сестра убитой. «На
дя», Ч сказала она, протягивая Жеглову ладошку пять минут назад, когда мы
поднялись уже по лестнице, чтобы вскрыть дверь, из-за которой со вчерашне
го дня никто не откликался. Надя оттолкнула меня, рванулась в комнату, но Ж
еглов уже схватил ее за руку:
Ч Нечего, нечего вам там делать сейчас! Ч И, даже не обернувшись, крикнул
: Ч Гриша, побудь с женщиной на кухне!..
А та враз обессилела, обмякла и без сопротивления дала фотографу отвести
себя на кухню. Ослабевшие ноги не держали ее, и она слепо, не глядя, осела на
стул, и крик ее стих, и только булькающие судорожные рыдания раздавались
сейчас в пустой и безмолвной квартире.
Из ее объяснений на лестнице я понял, что Надя живет с матерью, а здесь ква
ртира ее сестры Ларисы и они договорились созвониться. Она звонила ей вч
ера весь вечер, никто не снимал трубку, и сегодня никто не отвечал, и она ст
ала сильно беспокоиться, поэтому приехала сюда и с улицы увидела, что на к
ухне горит свет Ч а с чего ему днем гореть?..
Дверь вскрыли, вошли в прихожую, тесную, невразворот, и с порога я увидел г
олые молочно-белые ноги, вытянувшиеся поперек комнаты к дверям. Задралс
я шелковый голубой халатик. И мне было невыносимо стыдно смотреть на эти
закоченевшие стройные ноги, словно убийца заставил меня невольно приня
ть участие в каком-то недостойном действе, в противоестественном бессов
естном разглядывании чужой, бессильной и беззащитной женской наготы по
сторонними мужиками, которым бы этого вовек не видеть, кабы убийца своим
злодейством уже не совершил того ужасного, перед чем становятся бессмыс
ленными и ненужными все существующие человеческие запреты, делающие лю
дей в совоЧ купности обществом, а не стадом диких животных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21