Ч И главное, на всякий
случай теория. На фронтовом, так сказать, опыте…
Я хотел возразить, но снова зазвонил телефон, и Жеглов, выслушав, объяснил
собеседнику, не особенно стесняясь в выражениях, что тот звонит в МУР, кот
орый не то что игнорирует кражи голубей из отдельно взятых голубятен, а и
меет некоторые свои, с п е ц и ф и ч е с к и е задачи по искоренению особо тяжк
их преступлений, тогда как отделения милиции на то и существуют, чтобы оп
еративно разбираться с фактами местного масштаба.
Ч …А то вы скоро совсем мышей перестанете ловить.
Ч Жеглов искоса глянул на меня, и я понял, что лекция предназначалась гла
вным образом мне. Рассудив, что еще успею вернуться к спорному вопросу, я с
просил:
Ч Так что с «эмкой» Ляховского?
Ч А, с «эмкой»… Заехал он, значит, домой переодеться…
Дверь отворилась, заглянул дежурный:
Ч Жеглов, на выезд! Квартирная кража в Печатниковом переулке…

Закончили дела около трех часов ночи. Однако в коридорах управления люде
й не только не стало меньше, чем днем, но, пожалуй, суета еще усилилась. Во вс
ех кабинетах горел свет, сновали туда и обратно сотрудники в форме и в шта
тском, конвойные милиционеры без конца водили задержанных воров, спекул
янтов, изо всех дверей доносился булькающий гул голосов, а из крайнего ка
бинета раздавался истошный завывающий вопль грабителя Васьки Колодяги
, симулирующего эпилептический припадок. Я был еще в дежурной части, когд
а привезли Колодягу и он начал заваривать волынку.
Я пошел в туалет, открыл водопроводный кран и долго с фырканьем и сопение
м умывался, и мне казалось, что ледяные струйки, стекающие за воротник, хот
ь немного смывают с меня невыносимый груз усталости сегодняшнего долго
го дня.
Потом расчесал на пробор волосы Ч в зеркале они казались совсем светлым
и, почти белыми, и дюралевая толстая расческа с трудом продиралась сквоз
ь мои вихры, Ч утерся носовым платком и подошел к Жеглову.
Видать, даже его за последние двое суток притомило. Он сидел за своим стол
ом, сосредоточенно глядя в какую-то бумагу, но со стороны казалось, будто
написана она на иностранном языке Ч так напряженно всматривался он в те
кст, пытаясь проникнуть в непонятный смысл слов. Я подошел к столу, он подн
ял на меня ошалелые глаза, сказал:
Ч Все, Володя, конец, отправляйся спать. Завтра с утра ты мне понадобишьс
я Ч молодым и свежим!
Ч А ты что?
Ч Вон на диване сейчас залягу. Мне в общежитие на Башиловку ехать нет смы
сла. А ты-то где живешь?
Ч На Сретенке.
Ч Молоток! Хорошо устроился.
Ч Пошли ко мне спать. Тут тебе и вздремнуть не дадут Ч вон гам какой стои
т!
Ч Ну, на гам, допустим, мне наплевать с высокой колокольни. Кабы дали, я бы
под этот гам часов тридцать и глаз не открыл. Но дома спать лучше. А у тебя д
уш есть?
Ч Есть. Да что толку Ч воду в колонке надо согревать.
Ч Это мне начхать, и холодной помоюсь. В общежитии неделю никакой воды не
т. А на твоей жилплощади кто еще проживает?
Ч Я один, место есть. Выделю тебе шикарный диван.
Жеглов отворил сейф, достал оттуда и протянул мне три книжки:
Ч Возьми их и читай каждую свободную минуту Ч это сейчас твой универси
тет. Вложи в них чистый лист бумаги и все, что тебе непонятно, записывай, по
том спросишь. А коли дома читать будешь, хотя на это надежды мало, в тетрад
очку конспектируй…
На дне сейфа он отыскал еще две плоские банки консервов, засунул в карман
ы пиджака и стал одеваться, а я листал книжечки. «Уголовный кодекс РСФСР»,
«Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР», «Криминалистика». Кодексы был
и небольшого формата, толстенькие, с бесчисленным количеством статей, и
в каждой много пунктов и параграфов, я прямо ужаснулся при мысли, что все и
х надо выучить наизусть. В «Криминалистике» хоть, по крайней мере, было мн
ого картинок, но все они тоже были невеселые: фотографии повешенных, заре
занных, слепков следов, обрезков веревок и проводов, наверное висельных,
изображения разных марок пистолетов, всевозможных ножей, кастетов, каки
е-то схемы и таблицы.
Ч Пошли? Ч спросил Жеглов. Я рассовал книжки по карманам и, направляясь
к двери, сказал:
Ч Слушай-ка, Жеглов, неужели ты все это запомнил?
Ч Ну, более-менее запомнил Ч нам без этого никак нельзя. Закон точность
любит: на волосок сойдешь с него Ч кому-то серпом по шее резанешь.
Ч А ты где учился? Что закончил? Жеглов засмеялся:
Ч Девять классов и три коридора. Когда не курсы в институте заканчиваеш
ь, а живые уголовные дела, то она Ч учеба Ч побыстрее движется. А вот разг
ребем с тобой эту шваль, накипь человеческую, тогда уж в институт пойдем, д
ипломированными юристами будем. Знаешь, как называется наша специально
сть?
Ч Нет.
Ч Правоведение! Вот так-то!
Ч Ну, пока еще из меня правовед…
Ч Запомни, Шарапов: главное в нашем деле Ч революционное правосознани
е! Ты еще права не знаешь и знать не можешь, но сознательность у тебя должн
а быть революционная, комсомольская! Вот эта сознательность и должна теб
я вести, как компас, в защите справедливости и законов нашего общества!..
На лестнице было пусто и сумрачно, и от этого слова Жеглова звучали очень
громко; гулко перекатывались они в высоких пролетах, и со стороны могло п
оказаться, что Жеглов говорит с трибуны перед полным залом, и я невольно о
глянулся посмотреть, не идет ли следом за нами толпа молодых сотрудников
, которым усталый, возвращающийся с дежурства Жеглов решил дать пару нап
утственных советов.
Мы зашли в дежурку, где сейчас стало потише и Соловьев пил чай из алюминие
вой кружки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21