Лучше я на себя возьму трудную участь горько скорбящего, но к
репящегося изо всех сил вдовца. Да и чувство мое будет свободно от всякой
примеси корысти. -Выглядишь ты несколько поношенно, Ч сказала мне дочур
ка. Марина перевела настороженный взгляд с Майки на меня и обратно, напря
гла изо всех сил свои чисто синтетические мозги Ч не сговариваемся ли м
ы в чем-то против нее? Она была очень красива, похожа на крупную рыжую белк
у. Белку, которой злой шутник обрил пушистый хвост. И она стала крысой.
Я давно знал, что белки для маскировки носят хвост. Без своего прекрасног
о хвоста они просто крысы. Ч Я устал немного, Ч сказал я Майке. Она посочу
вствовала, расстроилась:
Ч Живешь тяжело: много работаешь, возвышенно думаешь… За людей совесть
ю убиваешься…
Ч Как же! Ч возмутились Марина. Ч Убивается он! Сам кого хошь убьет.
Она ловила наши реплики на лету, но не понимала их, будто мы говорили по-кх
мерски. И поэтому вскоре взяла разговор на себя: пожаловалась на труднос
ти совместной жизни со мной, на сломанную мною судьбу, а Майка, внимая этой
леденящей душу истории, еле заметно, уголками губ, улыбалась.
Ч Вы, Марина, бросьте его, Ч посоветовала она.
Гляди ты! Как моя мать говорила: свой хоть и не заплачет, так закривится. А М
арина полыхнула глазами:
Ч Да-а? Он мне всю жизнь искалечил, а я его теперь брошу? Да не дождется он о
т меня такого подарка, хоть сдохнет!
И на Майку посмотрела с полнейшим отчуждением. Она уже видела, как Майка п
ригоршнями жадно выгребает ее долю наследства.
Ч Тогда живите в удовольствии и радости, Ч согласилась Майка и раздави
ла в пепельнице окурок. «Пиир». Окурок «Пиира». Их в Москве и в валютном ма
газине не купишь. Это фээргэшные сигареты.
Ч Как же с ним жить? Он и сегодня Ч утром заявился! Ч блажила моя единст
венная.
Дипломаты курит ходовые марки Ч «Мальборо», «Винстон», «Житан». Ну «Бен
сон».
Похоже, что фирмач Западный немец? Редкий случай, когда мутное скандальн
ое блекотание Марины меня не бесило. Вся бесконечная дичь, которую она по
рола, хоть ненадолго оттягивала разговор с Майкой. Сколько это может дли
ться?
Интересно, ждет ли ее внизу распрекрасный жених? Если да, то из-за нее бедн
яга Тихон Иваныч не может уйти с дежурства. Залег, наверное, под крыльцом,
записывает номер машины, вглядывается в лицо моего эвентуального родст
венника, ярится про себя, что на такой ответственной работе не выдают ему
фотоаппарата. Видно, Майка душой затеснилась за моего сторожевого, вошла
в трудности его службы, тяготы возраста, мешающего ему ерзать по снегу по
д заграничной машиной с не такими номерами, как у меня. Встала со стула и н
епреклонно сообщила:
Ч Мне с тобой надо поговорить. Вдвоем. У меня мало времени.
Пришлось и мне встать, а Марина закусила нижнюю губу и стала совсем похож
а на белку, подтянувшую под себя длинный розовый хвост.
Ч Что же, выходит, это секрет от меня?
Майка улыбнулась снисходительно Ч так улыбаются на нелепую выходку не
доразвитого ребенка:
Ч Марина, я же вам еще вчера открыла этот секрет. А сейчас нам надо обсуди
ть чисто семейные подробности…
Ч А я разве не член семьи? Ч запальчиво спросила моя дура.
Ч Конечно, член. Но Ч другой семьи.
И вышла решительно из кухни, твердо направилась в мой кабинет. Мамашкин х
арактер. «Правду надо говорить в глаза… врать стыдно… лукавить подло… ше
птать на ухо грязно… молчать недостойно…» Боже мой, сколько в них нелепы
х придурей! Я плотно притворил за собой дверь, достал из ящика спиртовку и
банку индийского кофе «Бонд». Это мой кофе. Раз у моей нежной белочки с гол
ым хвостом тепловая аллергия, пусть пьет холодную мочу.
А я люблю утром горячий кофе. Сонно бурчала вода в медной джезве, синие язы
чки спиртового пламени нервно и слабо матусились в маленьком очажке.
Майка сидела на подлокотнике кресла, мотала ногой и смотрела на меня. Она
любит сидеть на подлокотнике кресла. Ей так нравится. Как мне когда-то. В и
счезнувшем навсегда доме ее деда. Ч Как ты можешь и жить с этим животным?
Ч спросила она с любопытством.
Ч А я с ней не живу.
Ч То есть?
Ч Я с ней умираю.
Хоть и смотрел я на кофе, но по едва слышному хмыканью понял, что взял рано
вато слишком высокую, драматически жалобную ноту. Это надо было отнести
в разговоре подальше, туда, где пойдет тема конца: «Мне осталось так мало,
прошу тебя, не торопись, не подгоняй меня к краю ямы, все и так произойдет с
коро…»
Ч Выпить хочешь? Ч предложил я.
Ч Мне еще рановато. Я не завтракала.
Ч А я пригублю маленько. Что-то нервы ни к черту…
Ч Я уж вижу, Ч ухмыльнулась она. Ч Ты теперь с утра насасываешься?
Ч Нет, это меня со вчерашних дрожжей водит.
Вспухла, толстыми буграми поднялась коричневая пенка в кофейничке. Зага
сил я спиртовку, налил кофе в чашки и плеснул в стакан из полбутылки виски
Ч крепко приложился я к ней в ванной. Тут зазвонил телефон. Мой верный дру
г, надежная Актиния, Цезарь Соленый:
Ч Ты куда пропал вчера? Мы еще так загуляли потом! Голова, конечно, трещит,
но гулянка получилась невероятная… А ты куда делся?
Куда я делся? Погнался за Истопником и попал к Штукатуру? Как это ему по те
лефону расскажешь?
Ч Да так уж получилось… Ч промямлил я и, хоть все во мне противилось это
му, спросил его вроде бы безразлично, а сам на Майку косился: Ч Слушай, а кт
о это… такой… был вчера за столом?
Ч Какой Ч такой? Ч удивился он. Ч У нас? Ты кого имеешь в виду?
Ч Ну… такой… знаешь, белесый… тощий… Как это?…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29