Криво. Его занесло. Дал задний ход. На парковке он развернется и уедет, пока его никто не видел.
Кто– то пронзительно закричал. Какая-то женщина. Только не обращать внимания. Скорее уехать отсюда. Женщины не запоминают номера машин, он сразу заменит его, он…
Он хотел лишь мельком взглянуть на женщину и повернул голову в ее сторону. Женщина выскочила с парковочной площадки, что-то крича. Он видел ее лишь со спины. Она бежала по дороге. С развевающимися локонами. По ногам хлестала юбка. Красная юбка.
Он хотел повернуть голову вперед и не смог. Хотел закрыть глаза. Тоже не получилось. Он должен был увидеть, как она опустилась на колени, наклонилась, прижала лицо к чему-то белому. А может быть, также красному, – цвета изменились. Она не переставала кричать.
Ему захотелось ничего не слышать, не видеть, ничего не знать…
Потом она кричать перестала. Лишь всхлипывала. Не поднимаясь с коленей, достала из кармана юбки мобильный телефон, набрала номер.
Йон бесконечно долго вылезал из машины. Ноги, руки, голова, тело – все утратило чувствительность. Шаг за шагом он приближался к ней. Целую вечность.
На дороге валялся мобильник. Очки с голубыми стеклами. Искореженная металлическая рама велосипеда. Руль, обвитый красной лентой, отлетел в сторону и лежал, до абсурда похожий на рога. Теперь Йон вспомнил, где он уже видел однажды этот велосипед. Тимо лежал на животе. Подогнув под неестественным углом одну ногу; из колена через разорванную ткань ручьем хлестала кровь. Красные пятна расползались и на плече и спине. Красные, как майка из Прованса с надписью «toujours». Ее руки гладили его лицо, тоже окровавленное, его закрытые глаза. Белая майка задралась до лопаток. Под левой лопаткой виднелась красно-черная татуировка. Китайский иероглиф «Тоска». А не долгая и счастливая жизнь.
Йон не чувствовал ударов, когда женщина била кулаками по его ногам. Не понимал, что она кричала ему. Не понимал и того, что говорили другие, появившиеся невесть откуда люди. Кто-то пошел к его машине и выключил мотор, вернулся, швырнул ключ ему под ноги. Кольцо ключа было такое же серебристое, как браслет, подаренный Юлии в Авиньоне вместо обручального кольца. Браслет, который она потеряла на следующий же день. Тяжелый и гладкий браслет, предназначенный для мужчины. Или для мальчишки. Для ди-джея по кличке Фикс.
Он поднял взгляд от асфальта и посмотрел на деревья. Такие зеленые, сочные и мощные. Вот оторвался листок и летит вниз. Где-то вдалеке завыли полицейские сирены. Она обманывала, использовала меня, с удивлением думал он, я был для нее орудием… Восхитительное чувство возникло в его груди, он не знал его до появления Юлии. Светлое, теплое, оно растекалось по его телу с головы до пят, до самых кончиков пальцев. Он смотрел и смотрел, как падает листок.
Она все это время обманывала меня. А я ее защищал.
До времени увядший листок мягко кружился в теплом воздухе, парил, танцевал и падал к земле, словно золотая крошка. Хотя было лишь начало июня.



1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91