Рассказал о цели путешествия, передал микропленку и дал подписку о добровольном «переходе в новую веру».
— Придет время, когда мы вернемся на родину, — сказал Шавош, — и тогда нам нужны будут уже не курьеры, а образованные специалисты. Майор Рельнат думает только о своей Франции, а я — о будущем Венгрии!
Все это было приятно слышать, и Балаж Пете поверил обещаниям Шавоша.

Кара взял со стола лист бумаги и начал читать вслух:
— «Балаж Пете, год и место рождения… — и т.д. и т.п., это все неинтересно, — агент французской разведки, вечером 12 февраля прибудет в Венгрию с фальшивым паспортом. В Будапеште он позвонит по телефону инженеру Рихарду Даницкому и спросит: „Это 402—913?“ Если Даницкий отправится на явку на автомашине, он ответит, что вы набрали на семнадцать номеров больше…» Я не стану продолжать. Теперь ты понял? — Засмеявшись, он положил лист на стол и посмотрел на пораженного Домбаи. — Между прочим, — продолжал он уже совершенно серьезно, — мы его сцапали бы и без этого донесения моего закордонного агента, потому что группа Чете уже давно ведет наблюдение за Даницким.
— А кто такой Пете? — спросил Домбаи.
— Эмигрант образца пятьдесят второго года, — пояснил Кара. — До побега за границу — студент Политехнического института, один из секретарей институтского комитета Венгерского демократического союза молодежи. Парень вдруг чего-то испугался и со страху сбежал; и бежал не останавливаясь до самого Парижа. Мать его учительствует в Ниратаде, член Венгерской социалистической рабочей партии, всеми уважаемый педагог. Других материалов на него нет.
— А что сообщает твой источник? — спросил Домбаи.
— Мой источник сообщает, что Пете — прошедший спецподготовку агент французской разведки. После мятежа несколько раз наведывался в Венгрию. — Кара встал и прошелся по кабинету. — Дело это намного серьезнее, чем можно было предположить. У нас уже есть ордер, выданный прокурором, на предварительное задержание всей компании, но я считаю, что пока этого делать не следует.
А Домбаи слушал и ломал голову, от кого Кара мог получить такую исчерпывающую информацию.
На рассвете, около трех часов, Миклош Чете и двое его людей арестовали Балажа Пете.
Юдит сообщила Кальману, что была у Кары и вручила ему альбом.
— Эрне просил, чтобы ты позвонил ему.
— Это он когда просил?
— Полчаса назад. Кальман, в самом деле, может быть, тебе лучше переговорить с Эрне?
— Пока нет. В моем деле ни Эрне, ни Шандор ничего не решают. Они могут только дать показания — в мою пользу или против меня. Но решать будут другие. — Он взял Юдит за плечи и привлек к себе. — Надеюсь, ты не проговорилась ему?
— Нет. Все сделала, как ты велел. Но…
— Юдит, не должно быть никаких «но». — Он усадил девушку, сам опустился рядом с нею на колени.
— Юдит, если я не сумею доказать свою честность, будет уже все равно, что случится со мной. Ты можешь беспокоиться за меня, но пока слушайся и верь мне.
— Тебе звонил Тимар, — вспомнила Юдит.
— Завтра я ему позвоню. Юдит, я хочу счастья и сейчас борюсь за него. Помоги мне в этом.
8
Беседа Кальмана с Тимаром длилась почти два часа. От подполковника Кальман ушел не в очень-то хорошем настроении: прощаясь, подполковник сказал, что, возможно, им придется встретиться еще раз.
— Я и тогда не смогу добавить ничего нового, — сказал Кальман, беря отмеченный пропуск.
— А вдруг на досуге и вспомните что-нибудь, — возразил подполковник.
Нет, Кальман не сердился на следователя, понимая, что тот во многом прав, что его подозрения в общем-то небезосновательны; на его месте он вел бы себя, вероятно, точно так же.
— Скажите, товарищ подполковник, почему вы не верите мне? Я действительно не знаю ни доктора Марию Агаи, ни товарища Татара. Даже имени такого не слыхал.
Тимар ничего не ответил — наверно, не захотел открывать свои карты. А Кальмана именно эта его замкнутость и подозрительность раздражала больше всего.
Выйдя из здания, он позвонил Каре.
— Зайди ко мне, — предложил полковник. — Я сейчас же закажу тебе пропуск.
Приветливый тон Кары несколько успокоил Кальмана.
Они обнялись, как всегда. Кара попросил секретаршу сварить кофе.
— Если появится товарищ Домбаи, — сказал он девушке, — пусть заходит. Садись, Кальман, — обратился он к приятелю.
Кальман сел и, тяжело вздохнув, откинулся в кресле Кара достал из сейфа альбом.
— Вот, получил, — сказал он и принялся листать его. — Кто это тебе вручил? Юдит что-то объясняла мне, но из ее объяснений я ровным счетом ничего не понял.
Кальман рассказал Каре историю с альбомом: пока он с профессором Акошем обедал в ресторане, кто-то подменил альбом.
— Ключ от комнаты был при мне, — пояснил он. — И вообще все эти дни за мной кто-то неотступно следил.
— Странно, — удивился Кара, листая альбом. — Ты-то как думаешь, почему подменили альбом?
Кальман неторопливо поправил складки брюк, потом только поднял глаза на полковника.
— Какой-то твой агент, вероятно, послал тебе это, — предположил он.
— У меня нет агентов в Вене.
— Ну, кадровый разведчик.
— Я контрразведчик, у меня нет закордонных информаторов. Ну, а теперь расскажи поподробнее, каким образом этот альбом попал к тебе.
— Пожалуйста, — сказал Кальман. — По этому поводу ты мне и звонил?
— И по этому тоже…
— Ты знаешь, с кем я встречался в Вене?
— Понятия не имею.
— С Оскаром Шалго.
— Да не может быть!
— И не раз. Представь себе; Шалго — французский гражданин, сменил фамилию.
— На Отто Дюрфильгера?
— Ты это знаешь?
— И стал майором французского Второго бюро? — продолжал Кара.
Кальман оторопел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92