Но вы глубоко заблуждаетесь: сумеют. Ведь в руках Брауна и его банды судьба, жизнь вашей матери и ее брата. Повторяю, мы с вашим отцом долго ломали голову над всем этим, прежде чем додумались до единственно приемлемого решения. Вот оно. Вы даете формально — подчеркиваю, только формально — подписку о сотрудничестве с американской разведкой и о том, что, будучи в Москве, согласны выполнять ее задания.
— Да вы с ума сошли?! — воскликнул изумленно Казмер.
— Еще минуту терпения, — остановил его Хубер. — Я повторяю: речь идет лишь о формальном вашем согласии. Ваш отец покажет эту бумажку своему шефу. На этом основании американцы прикрикнут на руководителей «Ганзы». И тем ничего больше не останется, как примириться со свершившимся. С этого момента вы будете уже под защитой вашего отца, под эгидой американского флага. Отец ваш никаких заданий вам давать, естественно, не станет. Он попросту уничтожит вашу расписку. Могу вам в этом поклясться. И поймите: это единственная для вас возможность выбраться из западни. А гарантией моих слов является уже то, что я намеренно провалил, выдал венгерским властям всю брауновскую агентуру. Хотя ее услугами могли бы с успехом пользоваться те же американцы. Итак, вот ваша подписка. Прочитайте ее внимательно.
Хубер достал из кармана лист бумаги с напечатанным на машинке текстом и протянул его Казмеру.
Тот взял бумагу, начал читать.
Комната и все вокруг него пришло в медленное вращение.
«Если я сейчас подпишу этот мерзкий документ о своем предательстве, — думал он, — я вполне заслужу, чтобы меня вздернули на первом же суку. А если не подпишу? Тогда для мамы один путь: в тюрьму. Пусть она не родная мне мать, но она вырастила меня как любящая, как самая родная! Разве можно отречься от всего, что тысячами незримых нитей навек связывает нас с нею?»
— А если эту расписку у вас обнаружат? — засомневалась вдруг Бланка Табори.
— Вы меня недооцениваете, — улыбнувшись, возразил Хубер. — Как вы думаете, зачем я потребовал для себя дипломатический паспорт у полковника Кары? До чешской границы меня проводит майор Балинт, а дальше — чешские чекисты. Доверьтесь мне, господин инженер!
— И если я подпишусь под обязательством, они оставят в покое мою мать?
— Я дал вам слово, — повторил Хубер.
Казмер взглянул на мать. Выхода не было, приходилось вверять свою судьбу Хуберу.
— Хорошо, я подпишу, но вы отдадите мне и магнитофонную пленку, — заявил Казмер.
Хубер извлек из кармана крохотный магнитофон и протянул его Казмеру.
Казмер взял авторучку и поставил свою подпись под печатным текстом.
— Но запомните: ничьим агентом я ни при каких обстоятельствах не стану, — предупредил он. — Это прошу помнить всегда. Отца своего я не знаю. Мне ничего о нем не известно. Но если он не сдержит своего слова, пусть он будет проклят навеки!

Шалго в сопровождении Лизы вошел в комнату. Он был явно в хорошем настроении.
— Приветствую всех, — снимая соломенную шляпу и помахивая ею в воздухе, поздоровался он. — А я уж боялся, — обратился он к Хуберу, — что вы уехали, так и не попрощавшись с нами. У вас все в порядке?
— Да, господин Шалго. Передайте господину полковнику, что я его за все, за все благодарю. Господин инженер, дамы и господа! — Взгляд Хубера был теперь серьезным и даже чуточку печальным. — Прощайте, — сказал он и спустился с террасы.
В наступившей тишине был слышен его четкий военный шаг, затем раздалось жужжание стартера.
— Вот и все, — подытожил Шалго. — Господин Хубер прибыли, господин Хубер убыли.
— Уж вам-то не на что жаловаться. У вас сплошные прибыли и никакой убыли, — горько съязвил Казмер. — Он вам целую футбольную команду на блюдечке преподнес.
— А я боюсь, — возразил Шалго, — что он так и не выставил на поле своих запасных игроков.
— Страшные вы люди, Оскар! — недовольно проговорила Бланка. — Что же вам еще нужно?
— Тренера футбольной команды и всех менеджеров, — засмеявшись, ответил Шалго.
В это мгновение в дверях возникла фигура Хубера.
— Извините, — сказал он. — У меня отказало зажигание. Где здесь можно найти мастера?
— Это вы так думаете, что оно отказало, — спокойно заявил Шалго. — На самом же деле я просто вынул прерыватель.
Все изумленно посмотрели на Шалго.
— Когда? — переспросил Хубер, подходя ближе к столу.
— Перед тем как выехать в один соседний город. Дай, думаю, я тоже подшучу над господином Хубером.
— Черт бы побрал твои шуточки! — возмутился Табори. — Отдай сейчас же этот дурацкий прерыватель.
— Послушай, Матэ! Каким тоном ты со мною разговариваешь? Я ведь тоже гость в твоем доме. Изволь не нарушать законов гостеприимства. Не хватает, чтобы ты еще показал мне на дверь.
— Дождешься и этого, если не прекратишь паясничать. Я уже сыт тобою по горло.
— Ох, какой ты стал нервный!
— Господин Шалго, — перебил его Хубер, — вы сможете выяснить свои отношения с профессором Табори и позже. А сейчас я хотел бы все же тронуться в путь. Вы знаете, что я должен еще встретиться с господином Балинтом.
— Сейчас. Вот только отвечу своему другу профессору Табори.
— Послушайте, Шалго, — запротестовал профессор, — всему есть предел.
— Нет, не всему, — возразил старый детектив. — Целый ряд философов считает, что, например, Вселенная беспредельна.
— Так же, как и ваше нахальство, — раздраженно сказала Бланка, вставая.
— Вы дослушаете меня или нет? — возвысил голос Шалго. — Со мною вы позволяете себе любые, самые мерзкие шутки. А когда дело касается вас, вы сразу утрачиваете чувство юмора.
— О каких шутках вы говорите, дядя Оскар? — переспросил Казмер.
— О телефонных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82