В сложившейся обстановке адмирал Барнсуэлл не может выполнять дальнейшее распоряжение без особого подтверждения президента.
Фарли К.Барнсуэлл, вице-адмирал. 22:00 по Гринвичу 15 мая.
Поль Джирард».
— Что вы скажете? — спросил Лимен.
— Это фальшивка.
— Фальшивка? — не веря своим ушам, повторил Лимен.
— Именно, господин президент.
Кровь бросилась в лицо Лимену, он скрестил свои длинные руки на груди.
— Вы обвиняете меня в подделке документа, генерал?
— Я никого не обвиняю. Я только хочу сказать, что события, изложенные на этих клочках бумаги, никогда не имели места. У меня не было подобных разговоров с адмиралом Барнсуэллом. Жаль, что здесь нет мистера Джирарда, он мог бы нам рассказать, при каких обстоятельствах это было написано.
— Жаль, что Поль лишился жизни, пытаясь спасти свою страну, — с гневом поправил его Лимен.
— Если все это предназначено для того, чтобы бросить тень на мои патриотические чувства, то вы напрасно тратите время.
Лимен взмахнул бумажками:
— Вы отрицаете, что это подпись адмирала Барнсуэлла?
Скотт пожал плечами.
— Откуда я знаю? Но если бы я сделал заявление против этой писанины Барнсуэлла, от нее бы ничего не осталось.
— Вы, кажется, опять намекаете на какое-то разбирательство, генерал?
— Если дойдет до этого, американский народ никогда не поверит состряпанной вами истории.
— Я готов пойти на такой риск, — сказал Лимен, — даже не касаясь целого ряда других вопросов. — Он вытащил листок бумаги из-за сигарного ящика и стал перечислять пункт за пунктом: — Вы заявили сенатской комиссии по делам вооруженных сил, что во время последней тревоги плохо работала связь, тогда как на самом деле чуть ли не одна только связь и действовала как полагается. Взять также ваше длительное и весьма близкое знакомство с Гарольдом Макферсоном, фигурой с крайне сомнительными связями. Или тайное посещение сенатора Прентиса, когда вы в полночь поднимались к нему на грузовом лифте, чтобы вас не заметили. Есть немало и других данных, но, я думаю, не стоит в них копаться. Я требую вашей отставки и отставки других трех генералов из комитета начальников штабов в течение часа.
Неуверенность, замеченная Лименом раньше, казалось, все сильнее охватывала Скотта. Его глаза забегали от обгорелых бумажек к листку в руке Лимена, потом остановились на лице президента.
— Может быть, «фальшивка» слишком сильное слово, — признал он, — но нет никаких доказательств подлинности этого документа.
— Нет, генерал, боюсь, что у вас ничего не выйдет. Документ подписан двумя людьми, один из которых еще жив. Джирард звонил мне по телефону и сообщил, что он получил письменное заявление и для сохранности спрятал его в портсигар. Офицер испанской полиции нашел этот портсигар и передал его одному из сотрудников американского посольства. Этот человек находится сейчас в Вашингтоне. Он вручил мне портсигар сегодня днем.
— Как его фамилия?
— Этого я вам не скажу. Но могу вас заверить, что он читал документ и подтвердит его содержание. Офицер испанской полиции, разумеется, сможет опознать портсигар. Что касается самого документа, то есть эксперты по почерку.
Скотт вяло улыбнулся.
— Вы хотите предъявить мне обвинение перед судом?
Лимен ничего не ответил. Скотт сидел не шевелясь. В его поведении ничто не изменилось, но глаза выдали его прежде, чем он заговорил.
— Если я подам в отставку, вы уничтожите этот документ?
Теперь Скотт торговался. Лимен, не ожидавший такой возможности, задумался. В комнате было слышно только дыхание двоих людей, да время от времени в открытое окно врывался шум уличного движения.
— Уничтожу, — сказал Лимен. — Не по той причине, которую вы имеете в виду, но уничтожу. В сущности, больше с ним нечего и делать. Я сожгу его вот в этом камине, если хотите, на ваших глазах, как только у меня в руках будут четыре прошения об отставке.
Скотт встал. Он смотрел сверху на президента, и Лимен не мог понять, собирается ли генерал капитулировать или гордо выйти из комнаты. Они смотрели друг другу в глаза. Потом Скотт тихо сказал:
— Могу я воспользоваться вашим письменным столом?
— Разумеется.
Скотт быстро прошел к письменному столу орехового дерева, стоявшему у стены. Лимен, придерживая коленом нижний ящик, чтобы он не открылся, выдвинул Скотту верхний ящик стола. Генерал взял лист бумаги и под золотой эмблемой президента написал:
«17 мая
Настоящим подаю в отставку с поста председателя комитета начальников штабов Соединенных Штатов с вступлением в силу немедленно после ее принятия.
Джеймс М.Скотт, генерал военно-воздушных сил США».
Лимен взял лист, подул на него, чтобы просохли чернила, склонился над столом и написал наискосок внизу:
«Отставка принята. 17 мая, 21 ч. 39 м.
Джордан Лимен».
Президент взял прошение и подошел к телефону.
— Эстер, — сказал он, — генерал Скотт на несколько минут воспользуется моим телефоном, чтобы поговорить со своими коллегами. Вызовите, пожалуйста, всех, кого он пожелает. Но сначала соедините меня с генералом Рутковским — он в центральном пункте управления комитета начальников штабов.
Скотт, стоявший посредине кабинета, не мог скрыть изумления, услышав фамилию Рутковского.
— Барни, говорит Джордан Лимен. Генерал Скотт только что подал в отставку, и я ее принял. Отправьте, пожалуйста, срочную телеграмму всем командующим за моей подписью об отмене назначенной на завтра тревоги. И прикажите, чтобы эти «К-двести двенадцать» оставались в Форт-Брэгге. Если они уже вылетели, направьте их в другой пункт назначения или верните обратно. Если потребуется, поставьте и на этом приказе мою подпись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116