Недаром Тургенев, Пришвин боготворили охоту.
- Лев Толстой как-то сказал, - вставил свое слово Глеб, "не запрещайте вашим детям заниматься охотой. Это увлечение убережет их от многих ошибок и пороков молодости".
Вербицкий вдруг встал, подошел к нему и смачно поцеловал в макушку.
- Молодец! - произнес Николай Николаевич прочувствованно. - Золотые слова!
И все поняли: он уже изрядно навеселе. Впрочем, остальные тоже были под хмельком. Кто больше, кто меньше.
Время летело незаметно. Ярцев-старший выставлял бутылку за бутылкой. Сам он, казалось, больше не пьянел, зато Вербицкий уже, как говорится, лыка не вязал.
- Пора в поселок, - напомнила Вика. - Тетя Злата, наверное, заждалась.
- Нет! - решительно заявил Семен Матвеевич. - Еще одно важнейшее мероприятие... Банька!
При этих словах Николай Николаевич оживился. Насколько это было возможно в его состоянии.
Растопили баню быстро, благо Рудик приготовил сухие березовые поленья. Парились одни мужчины, оставив Вику у телевизора, по которому перед Новым годом показывали развлекательные передачи.
С жару, с пару Семен Матвеевич выбегал во двор, бросался в снег. И снова в парилку... Он уговаривал последовать его примеру сына и гостя, но те не решились.
Потом пили чай из самовара. Хмель заметно выветрился. Что касается Ярцева-старшего, так он выглядел совершенно трезвым.
Вернулись в дом. Вербицкий предложил дочери пойти поблаженствовать в бане, но Вика не захотела: в одиночестве вроде как-то не с руки.
- После баньки сам бог велел по сто грамм! - откупорил новую бутылку Семен Матвеевич.
Предложение было встречено мужчинами с восторгом.
Ярцев-старший подхватил Вику и закружил в танце под ритмичную музыку из телевизора.
- Батя у тебя - во мужик! - показал большой палец Вербицкий. - За него! - чокнулся он с Глебом.
"Да, мне бы столько энергии в его возрасте", - с завистью подумал Глеб. И понял, почему мачеха вышла за Семена Матвеевича замуж, будучи младше чуть ли не на двадцать лет. В Ярцеве-старшем была какая-то неувядающая сила, задор, мужественность и постоянная готовность к риску.
"Есть ли все эти качества у меня?" - прикидывал Глеб. Хотелось думать, что есть. Хотя иной раз он и замечал с грустью, что многое взял от матери. Ее мечтательность и мягкость. То, что отец всеми силами старался вышибить из сына.
Любимая поговорка Семена Матвеевича - победителей не судят!
Так он и жил - стремясь всегда побеждать и даже из своих поражений делать победу. Над обстоятельствами, над женщинами...
Музыка кончилась. Семен Матвеевич галантно довел партнершу до стула, наполнил коньяком рюмки.
- Славно! - произнес он с чувством. - Славно, друзья!.. Пью за то, чтобы дорогие гости в скором времени опять посетили эту уютную обитель!
- Да я бы здесь остался навсегда! - совершенно искренне признался Николай Николаевич.
- Я тоже, - поддержала его Вика.
Дружно сдвинули рюмки и выпили "посошок" на дорогу.
- По коням! - торжественно провозгласил Семен Матвеевич, постучав пальцем по своим наручным часам.
Стрелки показывали половину одиннадцатого.
Последние часы перед Новым годом для любой хозяйки самые суматошные. И когда вся посуда была перетерта, поставлена на праздничный стол, а Людмила Колчина ушла домой переодеться, дел Лене оставалось еще достаточно.
Первым из гостей явился Федя Гриднев. Со своим "волшебным", как называла его Ярцева, чемоданчиком и трогательным букетиком распустившегося багульника. Инженер был в своем сером скромном костюме, который Лена видела на нем уже третий год.
- Я специально пораньше, - сказал Федя.
- И отлично, - чмокнула его в щеку хозяйка. - Одной тоскливо.
Она сказала, что Глеб скорее всего не приедет. Гриднев огорчился.
- А я такой сюрприз приготовил.
- Какой? - загорелись глаза у Лены.
- Увидишь, - загадочно улыбнулся Федор. - Прошу, не заходи, пожалуйста, некоторое время в комнату.
- Ладно, - кивнула Лена.
- А чтобы тебе было веселее, вот... - Федор поставил на холодильник маленький, с папиросную коробку, телевизор, который смастерил сам.
Лена принялась резать закуску, овощи, заправлять салаты.
Инженер возился со своим сюрпризом минут двадцать. И когда он появился на кухне, Лена спросила:
- Теперь можно посмотреть?
- Все равно ничего не увидишь. Он сработает неожиданно.
- Ну и интриган же ты, Федор. Давай, тащи все это на стол...
Они принесли готовые блюда в комнату. Как ни старалась хозяйка увидеть, что же сотворил инженер-электронщик, но так ничего и не обнаружила. А он только улыбался.
Федор помог Лене расставить угощение, попутно починил кран в ванной, из которого текло, подкрутил расшатавшуюся дверную ручку в спальне.
- Из тебя муж - просто клад! - нахваливала его Ярцева. Действительно, почему не женишься?
- А куда приведу жену? - усмехнулся Гриднев. - У нас на тридцать два квадратных метра пять человек. Я, мама, сестра с мужем и ребенком.
- Первое время можно снимать...
Федор присвистнул:
- На какие шиши? Сто тридцать в месяц - не разбежишься.
- Ну, возьми с квартирой.
- Как будто невесты с квартирой валяются на дороге. И потом, насмотрелся я на сестру. Все, буквально все проблема! Племяшка грудная была - пеленок не достать. Хотели в ясли пристроить, сказали, что очередь подойдет не раньше, чем через два года. Из-за этого у сестры прервался рабочий стаж: сидела дома. Хорошо, хоть теперь в детсад определили. Ну и другое прочее... Представляешь, ботиночки ребенку не купишь! Поневоле задумаешься, заводить семью или нет.
Вопрос о детях для Лены был больной: она очень хотела ребенка, но Глеб считал, что это помешает его научной работе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34