Нельзя ему
— вот-вот назначат замминистра.
— Ух ты! — вырвалось у Глеба.
— Факт. Так что этот человечек мне нужен. И тебе, между прочим, тоже может пригодиться. Сам говорил, что диссертации в Москве утверждают. Усёк?
— Все-все! — с улыбкой поднял руки вверх Глеб.
— Знаю, Леночка твоя скучает. Сочувствую. Но дело есть дело. Я вон сам уехал от коллектива. Сегодня же у нас в клубе новогодний бал. Обижаться будут, что директор даже не поздравил. А что поделаешь? У самого сердце болит… Так что обслужим москвичей по высшему разряду. Договорились?
— Со всей душой!
Вернулись в дом. Играли ещё пару часов: завтра надо было рано вставать. Когда подвели итог, Вербицкий оказался в выигрыше — около трехсот рублей.
— Детишкам на молочишко, — весело проговорил Николай Николаевич и погрозил Глебу пальцем. — А с тобой нужно держать ухо востро.
Но больше гостя радовался Семён Матвеевич, однако вида не показал.
Открытки с новогодними поздравлениями стали приходить за три дня до праздника. Вынимая поздравления из почтового ящика, Лена каждый раз вспоминала отца. Он считал обычай рассылать десятки открыток по праздникам нелепым: отнимает массу времени на ненужную писанину, да и искренность «сердечных» пожеланий весьма сомнительна. Настоящим близким и друзьям заверения в любви не нужны. По его мнению, открыточная эпидемия — изобретение подхалимов, но, к сожалению, оно охватило буквально всех. И теперь уже не поздравить (вернее, не откликнуться на поздравление) стало как-то неприлично. Вот и переводятся впустую тысячи тонн бумаги.
Сама Лена жила в предновогодние дни как в лихорадке. Готовилась к приёму гостей. За их совместную с Глебом жизнь этот праздник они решили провести дома впервые. Раньше — то у родителей мужа, то — у её, в Кирьянове, то в ресторане.
Приём гостей — дело очень серьёзное и хлопотливое Лена, во всяком случае, относилась к этому ответственно.
Первое — кого пригласить? Споры были долгими. Список получался огромным, более двадцати человек.
— Так не пойдёт, — решительно заявил Глеб. — Ярмарка получится…
Решили пригласить Люду Колчину с мужем и Федю Гриднева. Гриднев, инженер-электронщик, был почти своим в доме. Золотые руки: навесить полки, провести параллельные телефонные аппараты, сделать раздвижную дверь — для него раз плюнуть. Он ещё не был женат, а вот придёт один или нет, Ярцевы не знали.
С гостями вроде бы утряслось, но в последнюю минуту, перед самым отъездом с Вербицким в Ольховку Глеб позвонил жене на работу и сказал, что будет ещё гость, какой-то профессор из Москвы — Валерий Платонович Скворцов-Шанявский. О нем Лена слышала впервые. Для расспросов не было времени: муж очень торопился. Единственное, о чем он успел предупредить — московский гость вегетарианец. И это повергло Лену в ужас: что для него приготовить?
Наверняка этот Скворцов-Шанявский — важная птица, во всяком случае, нужен Глебу, если он пригласил его на такой интимный праздник. Видимо, будущий оппонент на защите диссертации…
К этим заботам прибавились и другие: муж позвонил из совхоза «Лесные дали» и сказал, что возвратится вечером тридцать первого. А это значит, ей придётся мотаться по магазинам и рынкам на общественном транспорте. О такси нечего и думать — нарасхват.
Колчина помогала Лене готовить. Лена вообще не представляла, что бы делала без подруги. И не только потому, что нужны были руки, просто очень уж тоскливо одной в квартире. А тут рядом живой человек, с кем можно болтать и не думать о том, где и что делает сейчас Глеб. Честно признаться, нет-нет да и кольнёт у Лены в груди. Муж был далеко, в компании с девушкой. Глуши не глуши в себе ревность, она все равно рвётся наружу.
Людмила не обладала кулинарными способностями, но помощницей была расторопной. Болтали обо всем. Людмила поинтересовалась, нашла ли милиция вора. Лена высказала сомнение, что драгоценности вообще когда-нибудь отыщутся.
— Не волнуйся, найдут, — успокоила подруга. — А чем же все-таки ты собираешься кормить профессора?
— Свежие помидоры, огурцы, — загибала пальцы Лена, — на рынке купила. Ну ещё цветная капуста, зелень и дыня…
Пока в духовке и на конфорках жарилось, парилось, варилось и тушилось, Колчина украшала квартиру. Тут она была мастер — посещала кружок икебаны.
По её совету традиционную ёлку решили не ставить. Людмила принесла хвойные лапы, купленные специально на ёлочном базаре, цветы, красивые свечи.
То, что она соорудила из этого, привело Лену в восторг.
На тумбочке, журнальном столике и горке Колчина поставила блюда. В них ухитрилась расположить горизонтально и вертикально ветки, которые украсила цветами, блестящими шарами, завершив сооружение свечками. Потушили свет, зажгли свечи — зрелище получилось удивительным!
— Оригинально! Просто потрясающе! — восхищалась Лена, гася свечи и включая люстру.
Колчина побежала проведать своего малыша, находящегося на попечении матери и мужа.
Когда Лена осталась одна, тоска навалилась с ещё большей силой. Шёл девятый час, а Глеба все не было.
«Может, с ним в пути что-нибудь случилось? — с тревогой думала она. — Перед праздником такая спешка, такая коловерть на дорогах. А сколько пьяных?..»
Беспокойство постепенно переросло в панику. Она позвонила на междугородную и заказала Ольховский район. По срочному тарифу.
Дали минут через десять. В трубке послышалось грудное контральто Златы Леонидовны.
— Леночка! — обрадовалась мачеха Глеба. — Здравствуй, милая! Поздравляю тебя с наступающим…
— Спасибо. И вас также…
— Не знаю даже, что и пожелать тебе в новом году, — продолжала Злата Леонидовна, а Лена с трудом сдерживалась, чтобы не перебить её вопросами о Глебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34