» Мы и побежали. Я в одну сторону, а он в другую.
– А он куда?
Самсон пожал плечами и, подумав, предположил:
– Вообще-то он намеревался собирать сведения о предосудительном поведении графа Темняева.
– О Боже! Зачем?
– Фалалей уверен, что граф изменял жене. Хочет фельетон написать. – Самсон снова заработал вилкой и ножом.
– Глупости. – Ольга Леонардовна поморщилась. – И грозит большим скандалом. Если нет доказательств.
– Фалалей считает, что есть. Он пронюхал, что у графа есть… э… э… возлюбленная Бетси, которая любит миндальные пирожные.
– Ладно, – добродушно отозвалась владелица журнала, – придет, дам ему нагоняй. Пусть ищет других героев для своего фельетона.
– Вообще-то у него имеется запасной сюжет, – стажер не мог побороть благодарного желания открыть спасительнице чужие секреты, – о доне Мигеле. Мы за ним немного последили. Он спутался с какой-то несимпатичной барышней-телефонисткой.
– Вы следили за Сыромясовым? – Ольга погрустнела. – А куда он шел?
– Сначала по той же улице, что и мы, а потом мы потеряли его из виду.
– Это я все поняла, милый Самсон, – Ольга Леонардовна налила в чашку чай из полуостывшего самовара, – но мне любопытно, что же вас связывает с Асей?
– С какой Асей?
– С нашей, с нашей милой Асинькой, – слащаво протянула госпожа Май. – Признайтесь, я все прощу.
– Меня… с Асей… Ничего. – Самсон захлопал глазами, чашка в руке его задрожала.
– Не смущайтесь, я ведь все знаю. Вы же из-за нее стреляли в депутата Гарноусова.
Обвиняемый побледнел и поставил чашку на стол.
– Вы надо мной смеетесь. Я не стрелял в генерала.
– Однако пистолет у вас был.
– Пистолет был. Привез из Казани. Взял с собой, чтобы от извозчиков отстреливаться, если нападут на Нарцисса.
Ольга выдержала паузу, собрала силы и проникновенно заворковала:
– Я понимаю, мой дорогой, аспидная Ася нанесла вам жуткую рану. Вы, наверное, и предположить не могли, что такая скромница состоит в порочной связи с депутатом Думы?
Самсон онемел. Насладившись произведенным эффектом, утешительница продолжила нежно:
– Как я понимаю вашу вспышку ревности! И даже в какой-то мере одобряю выстрел… Тем более что вы промахнулись. Но как ваш истинный друг скажу: эта девушка вас недостойна. Господин Тернов, а я имею основания ему верить, сообщил мне, что в деле имеется ее письмо. Весьма разнузданного толка…
– А я думал, она неравнодушна к Лиркину, – пролепетал стажер.
– И к Лиркину тоже, – злорадно подтвердила госпожа Май, – но Лиркин находится в более выгодном положении, чем вы. У него лекарства под рукой. Целая аптека.
Самсон залился краской.
– От чего вы лечитесь? – прямо спросила Ольга. – Данила нашел лекарства.
– В пузырьке микстура от инфлюэнцы, – расстроился юноша, сообразив, что в его каморке произвели незаконный обыск. – А в апельсине живительные вещества.
– Что-то вы необычно бледны, – смягчилась хозяйка, решив завтра же отправить Данилу со злополучным пузырьком в ближайшую аптеку проверить зелье: а что если юноша не лжет? – Вы уверены, что не нуждаетесь в услугах врача?
– Я совершенно здоров. – Самсон обиделся. – И полон сил для работы. Завтра все сдам Асе печатать.
– Это лишнее, Ася у нас больше не работает. Понимаю ваше нетерпение и все-таки предлагаю пройти в гостиную, выпить со мной рюмку коньяку: за наше примирение и за успех будущей работы.
Самсон подчинился. Он шёл в шлейфе ее аромата и думал, что у его Эльзы, его милой тайной жены, которую он так пока и не разыскал, духи были слаще и тревожней.
По указанию хозяйки юноша сел на диван. Он смотрел, как ловко Ольга Леонардовна наполняет пузатые низкие рюмки с золотым ободком по краю. В розовом наряде, несмотря на его просторность, госпожа Май выглядела хрупкой и изящной. Мягкая ткань иногда заламывалась на линии талии и подчеркивала холодное совершенство стройного бедра…
Приняв из ее рук рюмку, Самсон пригубил коньяк. Внутренне напряжение отступало, душа и тело его освобождались от изнурительной скованности и мучительной неловкости. Он лениво прислушивался к телефонным разговорам госпожи Май – один за другим звонили Фалалей и Синеоков.
Фалалею Ольга Леонардовна велела прекратить погоню за графом Темняевым и завтра к двенадцати явиться в редакцию. Кроме того, Ольга освободила на завтра Фалалея от необходимости учить личным примером начинающего журналиста.
Разговор с Синеоковым был еще короче. Она сообщила театральному обозревателю, чтобы завтра он заехал в редакцию за адресом сестры легендарной балерины Пьерины Леньяни. Синеоков, судя по разговору, пытался перенести поручение на послезавтра, но госпожа Май была неумолима.
Опустив трубку на рычаг аппарата, госпожа Май вздохнула с облегчением:
– Вот и все, милый друг. Теперь можно и отдыхать.
С недопитой рюмкой в руке она подошла к дивану и присела рядом, на диванный валик. С валика соскользнул альбом и упал на пол.
Самсон наклонился, чтобы поднять его, и на открывшейся странице увидел фотографию своей незабвенной Эльзы!
Глава 15
Излишне говорить, что Самсон Шалопаев не только не написал ни строки о преступлении по страсти Елизаветы и Петра Медяшиных, но вообще не сомкнул глаз до утра!
Сначала его голова разрывалась на части от мыслей о его милой исчезнувшей Эльзе! Как, каким образом ее фотография – Эльза с распущенными волосами, с венком роз на кудрявой голове, в легкой тунике, с обнаженными плечами и руками – оказалась в альбоме госпожи Май? Ольга Леонардовна, изменившись в лице, на вопрос ответила лапидарно – принес фотограф Братыкин. Давно. А в чем дело?
Потом мысли Самсона устремились к Ольге Леонардовне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79