Узнав его имя и кое-какие дополнительные сведения о нем, он повторил то же самое с двумя другими. Подумав, он решил остановиться на некоем Буличе.
Вы, быть может, скажете, что это грубая работа, но такие люди, как Г., всегда считали и считают успех оправданием своих действий. В искусстве разбираться в людях Г. проявил несомненную одарённость: выбрать в качестве агента именно Булича было равносильно попаданию в десятку.
Тщеславный озлобленный человек, которому давно перевалило за сорок, Булич был старше остальных сотрудников отдела, почему-то сильно не любивших его. Он был женат на красивой женщине, капризной и вечно недовольной, на десять лет моложе его. Хронический катар желудка довершал картину.
После работы Булич обычно заходил в кафе, чтобы пропустить стаканчик. Здесь с ним и познакомился Г., спросив, нет ли у того спичек.
Они стали встречаться в кафе каждый вечер. Поскольку Г. до этого никогда не был в Белграде, он иногда спрашивал у Булича совета по разным поводам — это давало возможность вести пустую, ни к чему не обязывающую беседу. Г. платил за выпивку, и Булич снисходительно принимал это. Иногда они играли в шахматы, причём Г. старался проигрывать Буличу; иногда вместе с другими посетителями играли в безик.
И вот однажды Г. рассказал Буличу о своём деле. Ему-де стало известно от одного из общих знакомых (им мог быть кто-нибудь из тех, с кем они играли в карты), что Булич занимает важный пост в министерстве. Булич нахмурился. Он подумал, что над ним издеваются. Но Г., не дав ему опомниться, стал говорить, что фирма хочет получить у военно-морского ведомства заказ на морские бинокли. Он, конечно, подал заявку, но, как Булич, наверное, знает, в таких делах нет ничего лучше помощи друга. Если бы Булич, воспользовавшись своим влиянием, протолкнул это дело в министерстве, то фирма, получив заказ, выплатила бы ему двадцать тысяч динаров!
Г. говорит, что Булич сделал слабую попытку не впутываться в это дело. Покраснев и сконфузившись, он заикнулся о том, что его влияние сильно преувеличено и он не уверен, что может помочь. Г. понял это как желание увеличить взятку. Булич стал уверять его, что Г. неправильно его понял. Он был жалок и смешон. Через пять минут он согласился. Они стали друзьями.
Чтобы у Булича и дальше развивался комплекс важного чиновника, Г., как лучший друг, начал приглашать его и красивую, но очень глупую мадам Булич в шикарные рестораны и ночные клубы. Для обоих это было как дождь на изнывающую от засухи землю. Как-то Г., предварительно накачав Булича шампанским, завёл разговор о возрастающей мощи итальянского военно-морского флота и об угрозе десанта на югославское побережье. Понял ли Булич, во что его втягивают? Разумеется, нет. Он впервые за долгие годы мог похвастаться перед женой, что тоже кое-чего стоит. В конце концов можно же намекнуть, что он не какая-то там пешка. Язык его развязался, и он заявил, что ему доподлинно известно о том, как остановить итальянцев на подступах к побережью. Вы, конечно, понимаете, что это большой секрет, но…
В тот вечер Г. узнал, что Булич имеет доступ к секретной карте. Теперь надо было подумать, как снять с неё копию. Он тщательно разработал план, но не мог взять все на себя — ему нужен был посредник.
Г. прекрасно помнит, как к нему заявился Димитриос: среднего роста человек, которому можно было дать и тридцать пять, и пятьдесят (напомню, что на самом деле ему было тридцать семь лет). Он был одет по моде и… Но лучше я предоставлю слово Г.
«Он изо всех сил старался создать „шикарное“ впечатление, но, как ни пыжился, как ни задирал нос, достаточно мне было посмотреть ему в глаза, и я тотчас раскусил его. Не спрашивайте, как я догадался, что он сутенёр. По-видимому, у меня, как и у женщин, нюх на этих субъектов. Одевался он всегда элегантно, да и взгляд у него был умный. Мне это как раз понравилось, потому что я терпеть не могу молодчиков из подворотни. Хотя иногда приходится прибегать и к их услугам, но в принципе я против — уж очень трудно найти с ними взаимопонимание».
Заметим, что Димитриос не тратил времени попусту и за эти два года научился сносно говорить по-немецки и по-французски. Вот что Димитриос сказал Г.
— Я сразу же направился к вам. Хотя у меня были в Бухаресте дела, я все бросил, потому что много слышал о вас.
Г. объяснил, не вдаваясь в подробности и опуская некоторые важные детали (вновь принятому на работу необязательно раскрывать карты), что тому надо делать. Димитриос выслушал его не моргнув глазом. После того как Г. замолчал, он спросил, сколько ему заплатят за работу.
— Тридцать тысяч динаров, — сказал Г.
— Пятьдесят тысяч, — сказал Димитриос, — и предпочтительно в швейцарских франках.
В конце концов столковались на сорока тысячах швейцарских франков.
Тем временем Булич и его жена наслаждались жизнью. Бывая в местах, где проводят время богачи, мадам Булич постепенно привыкала к роскошной обстановке и уже не смотрела на мужа с презрением. За счёт экономии (обеды и ужины оплачивал этот глупый немец) она могла теперь покупать свой любимый коньяк и, выпив, становилась сговорчивой. Ну, а впереди была радужная перспектива получения двадцати тысяч. Как-то, лёжа в постели, Булич сказал жене, что у него почти прошёл катар — вот что значит хорошо питаться. Между прочим, печальный конец этой истории уже был близок.
Заказ на морские бинокли получила чешская фирма. «Правительственный вестник», где и было опубликовано сообщение об этом, поступил в продажу в полдень. Купив газету, Г. немедленно отправился к граверу. В шесть часов вечера он был у министерства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53