Наконец мы
подошли к низкому домику привратника.
- Вы хотите сказать, для жителей Касабаарде?
- Нет, для всех. Для любого, кто сюда приходит.
- Вы имеете в виду, что кто-либо, придя сюда, может попросить и
получит пищу и жилище?
- Да, конечно.
"Этого не может быть!" - внутренне запротестовала я. Мы вошли в домик
привратника. После слепившего меня снаружи солнца я ничего не могла
разглядеть внутри. Потом, когда мои глаза постепенно привыкла к новым
условиям, я увидела, как касабаардка передала мой нож какому-то другому
мужчине. Здесь был настоящий склад оружия. Мужчина составил опись мох
вещей.
- Все, что вам принадлежит, вы можете взять с собой, - сказала
ортеанка и сняла свою маску. "Значит, она представляет собой лишь защиту
от солнца?" - спросила я себя. У нее были худощавое лицо и светлые как
вода глаза. - Что же касается нашей собственности... то вы сможете взять
ее не больше, чем сможете унести на спине или в желудке.
Я покачала головой. Это явно веселило женщину. Она, наверное, уже
много раз наблюдала подобную реакцию чужестранцев.
- Это не... - Я не хотела ее обидеть, поэтому начала снова: - Разве
не случается так, что люди приходят сюда и снова исчезают, ничего не
делая, чтобы заработать себе на жизнь?
- А разве это так плохо? - Она наклонилась над описью, которую
составлял мужчина, и подала мне знак открыть мой мешок. У меня не было
выбора. Она продолжала: - Здесь могут жить все, хотя никто не становиться
богатым. Заботиться об этом - задача ордена в торговом городе. Мы
разместим вас и накормим. Если захотите, то можете работать в поле или в
городе. Если нет, то можете этого не делать.
- Люди не могут просто ничего не делать!
Ее прикрытые перепонками глаза внимательно смотрели на меня. "Она
воспринимает меня как личность, - вдруг подумала я, - а не просто как
чужестранку."
- Почему же нет? - мягко сказала она. - Если они не работают
физически, то тогда, может быть, усваивают что-нибудь полезное из того,
чему учат ордена, или познают свою собственную истинную сущность. То, что
мы даем - это время. Время для поисков самого себя или для праздности. Мы
предоставляем возможность выбора.
- Я все еще не понимаю, как это возможно. - я искала какую-то
причину, как это делают жители Южной земли и иного мира.
- Нас кормят поля, у нас есть реки, богатства же, которые накапливают
ордена, дают торговля и налоги. Оставаться здесь ничего не стоит. Проезд
стоит много. Все, приезжающие из городов радуги и с Покинутого Побережья,
минуют Касабаарде, чтобы попасть на север, а все жители Южной земли также
должны проезжать через нас, когда путешествуют. И, к тому же, есть еще
Расрхе-и-Мелуур. - Ее тонкие губы растянулись в улыбку, глаза посветлели.
- Мой дом-орден - Су'инар, если вы захотите туда отправиться. Скажите, что
вас послала Оринк. Или подойдите в один из других орденов: Цирнант или
Гетфирле, Телмитар или Дуреитч. Но мне бы доставило удовольствие
продолжить с вами беседу.
Мой мешок был снова вручен мне, а женщина опять натянула маску поверх
свободно подвязанной гривы.
- Да, - сказала я. - меня зовут Кристи. Где находится этот Су'инар?
- По дороге в Цир-нант, его вам сможет указать любой. - Она показала
направление, стоя у ворот. Когда я собиралась идти, она спросила: -
Кристи, что вы намерены здесь делать?
- Мне нужно в Коричневую Башню.
Она пристально смотрела мне вслед, когда я шла от ворот.
После недель, проведенных на корабле, мои ноги чувствовали себя не
очень уверенно. Я продолжала свой путь во внутренний город, стараясь
настроится на прочность мира.
Через мои полуопущенные веки просачивался белый свет. Жара оказывала
парализующее действие. Пот сразу же испарялся в сухом воздухе. Вокруг меня
теснились ортеанцы, некоторые из которых были в касабаардской одежде, а
многие представляли другие страны этого второго континента. Я слышала
оживленный гул голосов.
Вдоль извилистой улицы поднималось множество плоских куполов.
Поверхности побеленных или песчаного цвета стен нарушали черные как ночь
прямоугольники окон. Широкие проезды для повозок пересекались узкими
переулками. Над улицами на высоте крыш были натянуты полотняные навесы. На
входах в дома висели жемчужные занавесы.
Вероятно, потому, что невозможно было сразу увидеть больше одной или
двух улиц, у меня возникло впечатление, что размеры города огромны. Иногда
мне удавалось увидеть далекие вершины гор, возвышавшихся в пустынной
местности. Иногда в конце какой-нибудь улицы виднелось сияющее море. Но
переплетавшиеся друг с другом улицы и переулки не создавали какой-то
упорядоченной картины.
После нескольких вопросов на моей разновидности торгового языка и
усилий вопрошаемых, имевших целью объяснить мне дорогу, я вскоре
безнадежно заблудилась.
Вращались, поблескивая, лопасти ветряных мельниц. Они возвышались над
куполами этого двухэтажного города и представляли собой единственные
ориентиры.
Наконец я вышла на широкую улицу и отпрянула назад, в тень крыльев
ветряной мельницы. Поверхность улицы искрилась, казалось, что она была
вымощена слепящими осколками солнца.
Откуда-то слышалось журчание текущей воды. Затем, когда я вышла из
тени на потрескавшуюся поверхность, истоптанную множеством ног, и
смещалась с шедшими по улице людьми, я увидела, что вода находилась под
нашими ногами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199