Фюмроль понял, что опоздал. Оглушенный ударами волн, он не слыхал дальних разрывов, а муссонная завеса съела черную гарь. Но можно было не сомневаться в том, что японцы находятся в Кота-Бару. В душной одури джонки он проспал начало новой войны. Идти было некуда. Фюмроль огляделся. Высоко на дюнах приютились под пальмами тростниковые хижины. Скорее всего, хозяева покинули убогий кров, когда прогремели первые залпы. Косой дождь заливал пустые окна. Груда кокосовой скорлупы была разнесена взрывом гранаты или мины. Над жердями ограды возвышались красные драконьи головы лодок. Очевидно, их вытащили так далеко, чтобы не смыла волна. Стащить такую лодку в море одному было не под силу.
Фюмроль решил переждать дождь в хижине. Его уже бил озноб, и начинала подкатывать привычная тошнота. Он слишком долго пробыл в море и наглотался соленой воды. Лавируя между уткнувшимися в землю телами, поднялся на дюны и перелез через изгородь.
В дальнем от оконной двери углу он увидел женщину. Свернувшись клубком, она безмятежно спала на сухих листьях, закрыв исцарапанной грязной ладошкой лицо. Ее длинные и тонкие пальчики были вытянуты, как у тайской танцовщицы. На одном из них скупо блестело серебряное колечко с вьетнамским иероглифом долголетия. С худенькой шейки свешивался белый тигровый коготь.
* * *
Фюмроль встрепенулся от бьющего в глаза электрического света. Над ним стоял японский офицер в маскировочном комбинезоне,
— Встать! — скомандовал офицер, расчетливо ударяя носком ботинка под ребра. Очевидно, он принял полуголого европейца за англичанина.
— Не бейте, — задохнулся от боли Фюмроль и заговорил по-японски.
— Я такой же офицер, как и вы. — Он с трудом поднялся. — Пожалуйста, обращайтесь со мной по-человечески.
— Вот как? — Японец осветил его, медленно ведя луч от головы к ногам. — Где же, в таком случае, ваша форма? Знаки различия?
— Мне пришлось добираться вплавь.
— С ней? — Японский офицер направил фонарь на девушку, сидевшую на коленях в углу.
— Нет. — Фюмроль со стоном схватился за ушибленный бок. — Она была здесь, когда я вошел.
— Выведите девку, — приказал офицер и неожиданно ударил Фюмроля двумя твердыми, как рог, пальцами в солнечное сплетение. — Что вам тут надо? — безмятежно спросил он, когда подозрительный белый пришел в себя. — Где научились японскому языку? С каким заданием посланы?
— Я скажу это только высшему начальнику, — попытался выиграть время Фюмроль. После пережитой боли в нем тряслась каждая жилка.
— Перед вами подполковник императорской гвардии. Если не хотите, чтобы стало еще больнее, отвечайте точно и коротко.
— Я офицер связи при губернаторе Французского Индокитая. — Фюмроль решил не скрывать правду. — Наше судно было задержано японской субмариной у побережья Кота-Бару.
— Какое именно? — подполковник перешел на французский.
— Джонка.
— Как оказались на столь жалкой посудине?
— Мой самолет потерпел аварию.
— Майор Фюмроль? — поинтересовался японец и, не дожидаясь ответа, иронически поклонился. — Рад неожиданной встрече. Откуда плыли?
— С островов Драконьего Жемчуга.
— Где другие пилоты?
— Мертвы, господин подполковник. С кем имею честь?
— У тебя нет больше чести, шваль! — взорвался японец и ребром ладони рубанул Фюмроля по затылку. — Давайте сюда девку, — позвал он, высовываясь из окна. — Живо!
Солдаты бросили девушку к его ногам.
— Кто он? — спросил подполковник, толкая ногой потерявшего сознание француза. — Как здесь оказался?
— Не знаю, господин. — Она едва понимала чужой язык.
— А ты?
— Хоанг Тхи Кхюе, господин.
— Каким ветром тебя занесло в Малайю?
— Не знаю, господин. — Девушка втянула голову в плечи, словно ожидая удара.
— Где твой дом? — Японец догадался, что она просто не поняла вопроса. — Как попала сюда? — постучал он по бамбуковому столбу, поддерживающему крышу.
— Сайгон, господин. — Она спрятала лицо от слепящего света, но луч вновь ударил в глаза.
— Сидеть! — прикрикнул японец. — Как же ты очутилась в Малайе?
— Ма-лай-а? — Она по складам повторила явно незнакомое слово. — Не знаю, господин.
— Как называется твоя страна? — Подполковник проявлял поразительное терпение.
— Вьетнам.
— А эта?
— Вьетнам.
— Где Сайгон, идиотка?
— Далеко… — Она махнула рукой на темный квадрат окна.
Японец машинально повернул голову.
В разрывах невидимых туч влажно лучились звезды. Дождь прекратился, и стало слышно, как шумит неспокойное море.
— Джонка? Сампан?
— Сампан, господин, — она обрадованно закивала, — сампан. Тайфун налетел. Три, четыре, пять, — начала загибать пальцы, — шесть дней кидало. Потом из моря Железный сампан. Японский господин в трубу кричал: «Плыви сам, плыви сам!»
— Наконец-то! — усмехнулся полковник. Его позабавила мысль о том, что судьбы таких разных человеческих существ, как беглый француз и эта вьетнамка, столь смешно и нелепо пересеклись по его вине.
Железная воля генерала Ямаситы, которому понадобились суда, предопределила, наверное, сотни подобных встреч, смешала и разметала по ветру бессильные намерения и жалкие жизни. Ямасита приказал, а он, подполковник Арита, исполнил, добыв за три дня охоты свыше двухсот судов. Все остальное — капризная прихоть случая: встречи, разлуки, гибель и этот тайфун, который, описав петлю, пригнал к Малайскому полуострову десяток лодчонок с индокитайского юга.
Фюмроль, придя в сознание, застонал и попытался встать.
— Вы можете расстрелять меня! — Цепляясь за жерди, он с трудом выпрямился. — Но не смейте прикасаться ко мне, животное!
— Хотелось бы разъяснить ваше незавидное положение, — обернулся японец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47