26.9 18:49.

ОТ ДЖОНА ИЗ РИО.
ВИКУ В ВАШИНГТОНЕ.
КАПИТАН «КАЗА АЛЕГРЕ» ГОВОРИТ, ДОСТАВИЛ ГРИРА ОСТРОВ ТРИСТАН-ДА-КУНЬЯ. ПРЕДЛАГАЮ: ЗАФРАХТОВАТЬ ДИЗЕЛЬНОЕ СУДНО 18 УЗЛОВ ИЗ ТРИСТАНА. ЖДУ ИНСТРУКЦИИ.
27.9 14:11.

ОТ ВИКА ИЗ ВАШИНГТОНА.
ДЖОНУ В РИО.
ТРИСТАН НЕМЕДЛЕННО. ОТЧЕТ КАК МОЖНО СКОРЕЕ.
27.9 15:01.
ОТ ДЖОНА ИЗ РИО.
ВИКУ В ВАШИНГТОНЕ.
ОТПЛЫВАЕМ ТРИСТАН ЧЕРЕЗ ЧАС. РЕЙС ТУДА И ОБРАТНО 28.000. СУДНО БРАЗИЛЬСКОЕ, «ПЕДРО АЛЬФОНСО». РАДИО «ПЕДРО» НЕНАДЕЖНО. СВЯЖУСЬ ЧЕРЕЗ РАДИО ТРИСТАНА ПО ПРИБЫТИЮ. ПЛЫТЬ ПЯТЬ ДНЕЙ. ЖДИТЕ СООБЩЕНИИ САМОЕ ПОЗДНЕЕ 3 ОКТЯБРЯ НОЧЬЮ.
28.9 05:15.
Ингрем постучал очками по тоненькой стопке телеграмм. Был уже вечер четвертого октября — и никаких вестей от Джона. Двадцать четыре часа прошло после крайнего срока. Ингрем сделал еще несколько затяжек — его это успокаивало, потом собрал со стола все бумаги и прошел по толстому ковру холла в свой кабинет. Ночной дежурный офицер поздоровался с ним по дороге. Больше никого в этот час здесь не было.
В кабинете Ингрем зажег лампу на столе и опустился в одно из коричневых кожаных кресел. Как бы ища поддержки, он взглянул на эмблему ЦРУ — орла с розой ветров — и обрамленную цитату Эйзенхауэра: «…герои невоспетые и ненагражденные». Он немного посидел, стараясь привести в порядок свои мысли, затем подошел к маленькому кремовому коммутатору и нажал кнопку вызова ночного дежурного. Через несколько секунд в дверях появился молодой офицер. Он был без пиджака и в тусклом полумраке кабинета казался изнуренным и серьезным.
— Дик, вы когда-нибудь слышали об острове Тристан-да-Кунья? — спросил Ингрем.
— Кажется, слышал, сэр, но где он, боюсь сказать.
— Это британское владение в Южной Атлантике. Население — несколько сотен человек. У них есть правительственная радиостанция. Скажите отделу связи, пусть выяснят позывные и волну и свяжутся с ними. Доложите сразу же.
— Слушаюсь, сэр.
— И еще одно, Дик. Не давать наших позывных. Чтобы англичане не знали.
— Да, сэр.
Молодой дежурный офицер быстро вышел.
Ингрем снова задумался. «Леди Игрек» разоблачена благодаря Юджину Каллигану, этому наглому пресс-секретарю Белого дома. Хотя он и не обвинил прямо мисс Найгаард, но ясно дал понять, что подозревает ее в сотрудничестве с ЦРУ. Например, он заинтересовался, кто такой «Ник». А на следующий день секретарша Каллигана, Джилл Николс, внезапно съехала с квартиры Баттер Найгаард.
Каллиган почти наверняка сообщил президенту о своих подозрениях насчет мисс Найгаард, однако… Почему же Роудбуш молчит? Очень странно, что Пол Роудбуш, человек на редкость прямой, все эти три дня не вызывал к себе Ингрема. Ни для объяснения, ни для выговора, ни для окончательного разрыва, — не вызывал, и все!
Ингрем ждал этого вызова, заранее представлял себе сцену в кабинете президента и знал, что никакие оправдания ему не помогут.
Ни один человек, даже президент, не смирится с беспардонными действиями разведки, если он сам не варился в этом котле годами. Для того чтобы быть по-настоящему эффективной, разведка должна знать все, абсолютно все. Ей недостаточно общих данных. Разведка — самая дотошная из всех профессий, куда дотошнее юриспруденции, медицины и даже физики. Она приносит все на алтарь одного божества — информации, и любые человеческие отношения — родственные, дружеские, любовные — для нее лишь каналы для добывания жертв этому божеству. Ингрем видел перед собой надпись в холле на стене, мимо которой он проходил каждое утро и каждый вечер: «И ты узнаешь правду, и правда сделает тебя свободным». Правда была Бог, и алтарем его была абсолютная, полная информация. И ради нее, Ингрем это знал, он пожертвует всем и всеми, даже собственной женой, если понадобится.
Разумеется, президент Роудбуш не поймет и не примет этой фанатичной одержимости разведки. Роудбуш расценит поведение «леди Игрек» как подлое шпионство в своем собственном доме. Он не поймет, что эти методы немногим отличаются от операций ЦРУ на Даунинг-стрит, в Ватикане или в Москве. К тому же ему неизвестно, что Артур Ингрем совершенно случайно обнаружил этот источник информации из Белого дома. Дело чистого случая. Задача «леди Игрек» ограничивалась сбором сведений от писателей и художников, приезжающих и уезжающих по приглашениям Обменного фонда Поощрения, пока по счастливой случайности в одной с ней квартире не поселилась мисс Николс. Баттер Найгаард была добросовестной и толковой доносчицей. Она сообщала лишь об интересном и важном, отсеивая чепуху.
Вот так вот действует разведка, господин президент, подумал Ингрем. Это не мерзость и не преступная слежка, а своего рода… искусство… Но как объяснить Роудбушу? Нет, он не поймет. Пол Роудбуш не тот человек.
А что делать со Стивеном Гриром? До сих пор Ингрем не знал ничего определенного. Запрет президента заставил его отказаться от расследования этого дела через обычные каналы ЦРУ. Ингрем осмелился доверить следствие только Джону, своему лучшему агенту в Южной Америке. Но даже лучший агент очень мало мог сделать, не снабжай его информацией управление. Через мисс Найгаард Ингрем знал, что доктор Любин исчез из Балтимора после того, как целый год регулярно встречался с Гриром в квартире на Р-стрит. Теперь об этом заговорила уже вся печать. Ингрем также знал, что Роудбуш скрывает от своих приближенных донесения ФБР и что его собственный пресс-секретарь Юджин Каллиган грозился уйти в отставку, однако по договоренности с президентом остался на десять дней. Ингрем посмотрел в свой настольный календарь — теперь осталось пять. Что все это значит?
Ингрем вспомнил, что именно это побудило его отправить мисс Найгаард вместе с сенатором Моффатом в Луизвилл, чтобы снабдить Хиллари Калпа нужными сведениями для его выступления по телевидению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140