— Я больше ничего не могу сказать. Если только… — Она словно случайно проговорилась. — Роберта Моргенстерн умрет от звука волынки.— Волынки? — рассмеялся бог. — Овечье брюхо с трубками? — Он вновь стал серьезным. — Значит, Баньши отыщет Моргенстерн через два дня где-то в Шотландии.— Я больше ничего не скажу.— Что за мысль отправляться в Шотландию после Джайсалмера! — настаивал Аполлон. Пифия молчала, жуя кусок сушеного пейотля. — И ты последуешь за ней в этой безумной затее.— Зевс дал мне видение победы.— Я бы дал тебе видение разгрома.Аполлон сделал предсказание, хотя его не просили об этом. Все планы Баньши выглядели несостоятельными.— Меня торопили принять решение, — огрызнулась, задетая за живое, оракул. — Точность моих пророчеств не гарантирована. Всегда есть вероятность разных вариантов развития.— Это выгравировано мелкими буквами у входа в храм. Знаю. Но никто не читает эти слова.— Я приношу людям утешение.Каждая частица ее тела ощутила жар от мысли, что она способна творить добро.— Вернее, ты говоришь им то, что они хотят услышать. Мы вернемся к разговору в день, когда ты переложишь свои пророчества на гекзаметр.Пифия не ответила. Если красавчик решил ее унизить… Аполлон, ощутив, что оскорбил вещунью, заговорил медоточивым голосом:— Тебе не показалось, что муницип плохо выглядит? На мой взгляд, он долго не протянет.— Его вскоре ждет мучительный конец, — послышался хриплый голос Зевса.Аполлон намеренно пропустил слова громовержца мимо ушей. Они обитали в одном камне, но презирали друг друга.— Посланцы отправляются на север, — продолжил Аполлон. — Видишь их?Оракул подошла к камню, возложила на него ладонь и сосредоточилась на видении, исходившем от юного бога. Потом произнесла:— Самый высокий торгуется. Он решил приобрести «бьюик-фламинго» со встроенным холодильником и электроподогревом.— Полагаю, продавец жульничает?Пифия, закрыв глаза, ясно видела сцену, которая разворачивалась в ближайшем будущем в тысяче километров отсюда в пригороде Мехико.— Частично. Капот не закрывается. Толстяк проверяет задние диски. Они надежны.— Кто-нибудь из них умеет водить машину?— Высокий утверждает, что умеет. Предъявил водительские права на имя… Леонардо да Винчи.— Да помогут им духи! В любом случае, если леди Винчестер не примет их в их нынешнем виде, то всегда сможет пополнить ими ряды призраков.Пифия сняла руку с камня и задумалась.— Думаешь о Мартино, о летающем человеке? Он и меня не оставил равнодушным. Довольно красив.— Видишь его?Через несколько секунд Аполлон вынужденно признался:— Меня слепит вероятностный узел.Многие ткачи не видели будущего в преддверии особо важных событий. При любом исходе Вальпургиевой ночи, добьется Баньши своих целей или нет, мир изменится. Навсегда. Ибо и Зевс, и Аполлон, властители судеб, блуждали в тумане, который не могли пронзить взором.— Однако… Волынка… Уверена, что этот старый ретроград Зевс не сыграл с тобой очередную злую шутку?Громовержец предпочел промолчать. Уже долгие века Аполлон пытался вывести его из себя.— Уверена на все сто. Этот музыкальный инструмент всегда приводил меня в транс.— А меня — мужчины в килте, — сообщил ей победитель Пифона.Оба рассмеялись. Зевс выказал свое презрение глухим рокотом, вырвавшимся из омфалоса, который слегка задрожал на своем основании. ГЛАВА 26 «Я все еще в Дельфах, — решил Клеман, очнувшись. Он лежал в центре круглой площадки, плиты которой покрывала тонкая белая пыль. Вокруг виднелись фрагменты скульптур и памятников. В обломках, образовывавших кольцо высотой в полсотни метров, угадывались лица разбитых колоссов. — Или уже умер».О чем он вспоминал? О чудовищном ускорении, об уменьшающейся Земле, о сгущающейся тьме. Фурия-амазонка прикончила его, и Эфир завладел его духом. Он ощупал себя в поисках раны от кинжала, но не нашел ее. Встал, ощутил невероятную легкость. Чувства не исчезли. Он ущипнул себя… Нет, дезинкарнации не произошло, скорее наоборот. Он крикнул:— Эй! Кто-нибудь есть?Ни одно даже самое ничтожное божество не соизволило ответить.— — Ну и ладно. Не буду же я сидеть здесь, как желудь в земле, ожидая второго пришествия.Проем в кольце позволял выбраться наружу. Он бросился в сторону провала, взлетел и пронесся метров десять над землей, потом его ноги вновь коснулись почвы. Он инстинктивно присел, чтобы не воспарить во второй раз. И застыл, ожидая, пока успокоится сердце. Потом, сведя ноги вместе, оттолкнулся, как лягушка, и пролетел намного большее расстояние.— Проклятие! — радостно воскликнул он. — Это называется носить семимильные сапоги!Он запрыгал, совершая опасные кульбиты, размахивая руками и ногами и двигаясь по дороге, которую охраняли разбитые статуи. Он был счастлив. В голове билась лишь одна мысль — он умер и вскоре встретится с Сюзи Бовенс, конечно, если допустить, что потусторонний мир существует.Стены разошлись, и перед ним открылась равнина в виде полумесяца. Ее окружала совершенно гладкая стена. В центре стены темнела дверь — узкая, прямая, гигантская. Клеман понял это, оказавшись вблизи. Дверь была высотой с башню Переписи. Ее охраняло мифологическое существо. Оно стояло, скрестив руки на груди, и ждало.Бычья голова на человечьем тулове… Мартино тут же вспомнил о Минотавре. Но существо ростом вдвое выше Клемана было из бронзы. Мартино приземлился в нескольких метрах, упер руки в боки, надеясь, что существо оживет. Колосс не шелохнулся. Клеман откашлялся и с пафосом заговорил:— Привет тебе, хранитель, привратник, цербер, кто бы ты ни был! Я — Клеман Мартино из Базеля. Дорога к тебе была усеяна препятствиями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102