Саймон
подошел к ней, чувствуя как усталость и напряжение ударили ему в ноги.
- Ты был хорош, милорд, - она сделала ему реверанс. - Где ты будешь
спать, милорд?
- В хижине вождя, где же мне еще спать?
- Тогда я буду спать с тобой. Нет, я решила. Разве я не женщина
вождя? Где же еще мне спать?
Той же ночью, позже, растратив всю страсть, смягчив усталость любовью
Гвенары, Саймон незаметно уплыл в сон. Костер снаружи погас, в хижине было
темно и тихо. Рядом с ним спала женщина, ее волосы обрамляли загорелое
лицо. Его голова лежала на ее обнаженной груди, сосок щекотал его губы,
когда она шевелилась во сне.
Утром настанет время планов. Следующий день - день действий.
Последнее, о чем думал Саймон перед сном - это о Богарте. Как он
встретил свою смерть. Саймон надеялся, что мучиться ему не пришлось.

8. В МОЕМ КОНЦЕ МОЕ НАЧАЛО
Прошло двадцать четыре часа. Моркин потихоньку гнил в лесной могиле.
Богарт все еще не пришел в сознание и лежал на койке в замке. Временами он
перекатывал голову из сторону в сторону и что-то бормотал. Де Пуактьер все
свое свободное время проводил в больничной палате, пытаясь выловить в этой
бессвязной речи какой-то ключ, который поможет установить, какие же
опасности угрожают планам его хозяина. Через два дня этим планам уже ничто
не помешает. Тогда то, что останется от Богарта, окажется на виселице на
западной стене замка. Ему свяжут руки и ноги и он повиснет в воздухе,
раскачиваясь и вращаясь, пока плоть не отпадет, сухожилия не разорвутся, и
то, что останется, упадет на мостовую с высоты тридцать футов.
Мескарл и приехавшие к нему в гости лорды и леди ограничились
развлечениями в замке, чтобы внезапное нападение не сократило их числа еще
раз. Проводились шуточные турниры, Мескарл играл в шахматы, фигурки в
которых изображали заключенные. Его противник, Милан, получил мат через
восемнадцать ходов и самолично зарубил своего ферзя в знак признания
своего поражения.
Весь этот день, после того, как Магус избил Богарта, его никто не
видел. Дверь в его покои была все время заперта, еда и питье нетронутыми
оставались у дверей. Окна его были закрыты черным бархатом. Один слуга,
посмелее остальных, подкрался и приложил ухо к двери. Потом он сообщил
остальным, что слышит только монотонное пение и глухие удары в ненатянутый
барабан. Другие слуги дрожали и не сомневались в его словах, когда храбрый
слуга сообщил, что слышит не только кукольный голосок альбиноса-лордчонка.
Хотя все знали, что в комнатах никого не может быть, кроме Магуса, тот
слуга клялся, что слышит еще один голос, произносящий слова на неизвестном
языке, каком-то булькающем. Голос этот будто доходил издалека, сквозь
толстый слой жидкости.
В нескольких милях от замка, глубоко в лесу, весь день Саймон вызывал
к себе в хижину по несколько лесных жителей, и медленно и мягко пытался
внушить им ту задачу, которую они должны были выполнить завтра. Он хорошо
понимал, что пытается сделать. Для сравнения: заставить полковника Стейси
забраться на свой письменный стол и помочиться на уставы СГБ - задача куда
более простая.
Гвенара оказывала ему сильную поддержку, она знала всех людей, их
слабые и сильные стороны. Она убедилась, что в том, что говорит Саймон,
есть смысл, и что его план может внести лучик надежды в беспросветный
мрак. Некоторых она убеждала, некоторых высмеивала, некоторым угрожала.
Кое-кто так и не смог переступить через старые, въевшиеся в плоть
верования. Кое-кто колебался. Кое-кто, из числа более разумных, восприняли
убеждения и перешли на сторону Саймона.
Потом он собрал всех вместе, верующих и сомневающихся. Мечом он
прочертил линию в центре арены.
- Завтра я выступаю против замка "Фалькон", и либо оставлю свои кости
белеть здесь, на земле Сол Три. Каждый, кто хочет сражаться рядом со мной,
перешагнет эту черту и встанет у моего плеча. Если никто не пойдет,
клянусь, я пойду один. Решайте.
Некоторое время никто не шевелился. Старые обычаи умирали с трудом, и
никто не хотел отдавать свою жизнь, какой бы трудной она ни была, ради
каких-то мизерных шансов на успех. Толпа расшумелась, и тут Гвенара
взорвалась, перешагнула черту и подошла к Саймону.
- Итак, любимый, остались только мы с тобой. Эти трусливые собачонки
будут спать у своих костерков и давать жизнь новому потомству, которое
будет жить в грязи и умирать прежде, чем поймет, что же такое жизнь. - Она
повернулась к примолкшей от стыда толпе. - Идиоты. Вы же слышали, что
говорит Саймон. Если планы Мескарла исполнятся, вы думаете, он оставит в
покое гнездо жалящих, как осы отверженных - какими бы трусами они ни были
- в своей вотчине? Теперь вы знаете, почему нас так долго не трогали.
Через два дня нас уже можно считать мертвыми. К чему ждать? Давайте хоть
умрем так, чтобы за нас никому не было стыдно.
Уот подошел к ним одним из первых. Шли парами, тройками. Женщины
выталкивали своих мужей, вышло и несколько девушек постарше. В конце
концов только дети, женщины постарше, пара калек и старики оказались по ту
сторону линии.
День незаметно сменился вечером, длинные тени протянулись меж хижин.
Саймон, следуя советам Гвенары, выбрал четверых помощников, отказал
нескольким девушкам, мужчинам постарше и подросткам. У него осталась
боевая единица в количестве сорока восьми мужчин и двенадцати женщин. С
этой карманной армией он намеревался штурмовать самую неприступную
крепость на все Сол Три и нанести поражение гарнизону тренированных солдат
числом свыше двухсот, плюс охрана приехавших лордов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49