Ноги снова зашаркали по полу, сопровождаемые постукиванием толстой,
резной и усыпанной драгоценными камнями трости, которая везде сопровождала
альбиноса.
- Ты мне нравишься еще меньше, де Пуактьер, когда строишь из себя
чертова уклончивого святошу. Ты же знаешь, что я исследовал влияние
колдовских грибов. Ты знаешь, что я пользуюсь кокаином и опиумом. Я не
"отдыхал", как это ты вежливо выразился.
Богарт почувствовал, что этот ублюдок разъярен и увидел в том
проблеск надежды. Превозмогая боль он поднял голову и взглянул на
искаженное яростью лицо Магуса.
- О, мистер Магус, как приятно видеть ваше лицо. Как это ваш отец
позволил вам одному выйти из вашей детской?
Магус подошел ближе, рот его скривился.
- Последи за своим болтливым языком. Иначе лишишься его.
- Как ты храбро разговариваешь с человеком, связанным по рукам и
ногам. Полностью беспомощным. Впрочем, чего еще ожидать от слабого калеки,
прыгающего по белому свету, как прокаженная лягушка.
Сын Мескарла отшатнулся, как будто его ударили по лицу. Его красные
глаза сузились и полыхнули. Обеими руками он схватился за ворот, разорвав
завязку и обнажив белую кожу. Он издал странный отвратительный
полувскрик-полустон.
Де Пуактьер поспешно встал перед ним, пытаясь загородить собой
Богарта. Магус вскинул трость и прошипел:
- Отойди от него, или я ударю тебя.
Милорд, подумайте о том, что знает этот человек. Ваши планы находятся
сейчас настолько в подвешенном, неустойчивом состоянии, что его сообщник
может выкинуть какой-то трюк и уничтожить все. Этот человек может все
знать, и он будет говорить. Подумайте о своем отце и о плане.
Медленно, нехотя, трость опустилась.
- Возможно. Но не думай, что я ломал себе голову над этим планом ради
отца. Замок "Фалькон" будет моим.
Настало время для следующего укола, пока горшок еще кипит.
- Ради меня не стоит его оттаскивать. Я слегка замерз, и небольшое
развлечение мне не помешает. Он привык только обрывать крылышки мухам. Он
не сможет причинить вреда настоящему мужчине. - Тот снова разъярился. -
Впрочем, я сомневаюсь, что он сможет хотя бы поднять эту палку.
Телосложением он скорее в мать, чем в отца.
Этого было более чем достаточно. Де Пуактьер еще пытался отвлечь
Магуса, но безуспешно. В его лице проглянуло безумие.
- Что ты знаешь о моей матери? - слова с трудом пробивались сквозь
сжатые зубы.
Последний удар.
- Знаю, что твоя мать повесилась неделю назад. Добровольно лишила
себя жизни, увидев, что мертвенно-бледное чудовище, которого она родила,
превратилось в колченогую пародию на человека.
Юноша застыл от гнева и потрясения. Клочья пены свисали с уголков его
губ. Левой рукой он вцепился себе в лицо, и струйки крови побежали по
мертвенно-бледной коже. Он зашатался на своих слабых ногах, и Богарт на
мгновенье подумал, что зашел слишком далеко и что тот сейчас упадет в
обморок. Но Магус ухитрился взять над собой контроль, хотя дрожь во всем
его теле и стиснутые челюсти показывали, каких усилий это стоило.
Он оттолкнул дородного де Пуактьера в сторону, и голос его был почти
нормальным.
- Я убью тебя, убью тебя, убью тебя, - трость его вздымалась и
опускалась, и слова эти перешли в какую-то ликующую песнь.
Де Пуактьер кричал ему, пытаясь напомнить об отце. На мгновенье Магус
приостановился и взглянул прямо в глаза сенешалю. Де Пуактьер не выдержал
его и отвернулся.
- Если будет нужно, я всегда смогу заменить отца. Но замок "Фалькон"
только один. - И он снова вернулся к своему занятию.

7. НОЖ, ОГОНЬ И СВЕЧА
- Так.
Это единственное слово, произнесенное спокойным голосом, повисло в
воздухе.
- Ты следила за мной. Что ж, я должен подумать об этом. Ты - дочь
вождя, и долгое время была женщиной другого вождя. Итак, мастер Рэк,
теперь ты понимаешь. Ты понимаешь, каким образом нашептывание о власти
коварного злодея, такого, как белокожий Магус, могут превратить твердое
решение в пустое и безосновательное. Нет смысла говорить об этом. Нет
смысла пытаться хоть в малейшей степени изменить мое мнение. Я перехожу на
сторону Магуса. Ты можешь сказать, что они собираются предать меня.
Возможно. Но вот что я скажу тебе: эта гнилая планета не оставила нам ни
единого шанса на выигрыш. У них на руках все тузы - власть, богатство,
люди, оружие. У нас - ни одного!
Саймон помолчал и, глядя прямо в глаза гиганту, выложил свой решающий
аргумент.
- А как насчет того оружия, что в Арсенале? Если бы оно у тебя было?
Что бы ты стал делать?
Моркин не ответил, но Гвенара охнула.
- Нет, только не то оружие! Это святотатство. Ты ставишь под удар
свою вечную душу. Ни один человек не посмеет и прикоснуться и к песчинке
со стен Арсенала. Если он просто взглянет на эти исчадья ада, то он
ослепнет. Его глаза вытекут. Ты сошел с ума!
Моркин мягко расхохотался.
- Вот уж не думал, что Федерация пришлет идиота.
Пламя вспыхнуло на мгновение, в комнате стало светлее.
- Один вопрос, Моркин. - Кто тебе сказал, что один взгляд на это
оружие приводит к смерти?
В голосе предводителя партизан было заметно легкое колебание.
- Священники. И в книгах так написано. Черт возьми, все это знают. Да
и какая разница, кто сказал? Пойдем, люди хотят спать. Нам нужно покончить
с этим вопросом до утра. Я созову совет, и ты им изложишь новую идею.
Потом я сам, лично, вышвырну тебя обратно, туда, откуда ты пришел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49