Красавица положила унизанную браслетами ручку на плечо возмущенного придворного.
— Успокойся, Радоран, — сказала принцесса Виана. Губки ее были влажными, они мило улыбались, искушая, словно ядовитый плод. — Я видела этого раба, когда забирала из рудника одного политического заключенного. Это чужеземец. Посмотрите на львиную шкуру, на покрывающую его тело кровь. Он и его мертвый товарищ, должно быть, пытаясь бежать, свалились сюда по старому туннелю. — Она немного повысила голос. — Варвар! Как тебя зовут?
Северянин наградил красавицу презрительным взглядом:
— Мое имя Брэк, исчадие ада.
Придворные ринулись было к варвару, но принцесса остановила их. Теперь, когда глаза Брэка еще больше привыкли к красному сиянию, он смог разглядеть и то, что находилось позади этой небольшой группы людей. Он заметил несколько деталей, разостланные на камнях золотые ковры; серебряные кувшины и корзины с едой. Еще глубже в темноте сиял неяркий желтоватый факел, воткнутый в гнездо над лестницей, прорубленной в стене зала... Куда ведет эта лестница?
— Ладно, мой дикарь, пришедший издалека, — насмешливым голосом вновь заговорила принцесса, — мы не ожидали тебя здесь встретить. Наш «гость» нырнул в пламя лишь несколько мгновений тому назад. Это был бывший советник моего дяди. На этот раз гостя к нам привели не из рудников, а прямо из дворца по прямому тайному туннелю. — Она указала на лестницу. — Прежде чем наш гость умер, мы показали ему гордость нашего царства. Вот.
Она вытянула ручку в браслетах. Брэк повернулся в ужасе от того, что лицо ее, несмотря на красоту юности, было полно злобы, и посмотрел туда, куда указывала принцесса, на призрак, висящий в бушующем пламени.
— Вот, варвар. Там висит мой дядя Узхиран. Он ни живой, ни мертвый. Пламя рудников не причиняет вреда телу Узхирана. Однако его мучает нескончаемая боль от того, что тело его горит. И эта пытка будет продолжаться целую вечность.
Голос красавицы стал тихим, мерзким и безумным. Пот, выступивший на лице, делал ее красоту дьявольской. Брэк начал кое-что понимать.
— Я слышал, что тело царя так и не обнаружили...
— Конечно, дорогой гость. Мой дядя был заколдован моими магами в тот момент, когда яд с лапки какаду уже расходился по телу, в то едва уловимое мгновение, когда жизнь покидает тело. Его заколдовали и повесили здесь, чтобы он вечно мучился в огне. И вот ты видишь его — источник наслаждения для меня и последнее зрелище для предателей, выявленных или еще не выявленных, но которых я постепенно удалю из дворца и рудников.
— Ты показываешь своим врагам... это? — Брэк не скрывал отвращения.
— Да, — весело ответила Виана. — Это производит впечатление.
— И ты пируешь здесь?
— Да. Значит, ты заметил пищу и вино?
— Заметил, — ответил Брэк. — Это низко и жестоко.
— Вероятно, для варвара. Но не для меня.
— Чем мешают тебе заключенные в рудниках?
Брэк подумал о том, что может происходить в коридорах наверху, где он оставил освобожденных невольников. Но все равно он не мог понять образа мыслей принцессы.
— Но ведь рабы в цепях. Зачем же их мучить?
— О, — ответила девушка, пожав плечами, от чего алмазные застежки ее халата нежно зазвенели и заблестели, — потому что мне это просто приятно. Когда я забираю их из рудника и привожу сюда, я всегда обещаю им милосердие. Затем я показываю им дядю Узхирана, и все надежды их тают как дым.
У Радорана вдруг как-то странно задергалась щека. Он завертел головой, будто прислушиваясь. Брэк покачнулся, затем протер глаза. Камни пола обжигали его босые ноги. Долгое падение по крутому склону сильно подорвало его силы, и варвар лишь с большим трудом смог уловить звук, встревоживший придворного.
Точнее, Брэк различил несколько звуков: далекий низкий сдавленный гул и где-то ближе, справа, зловещее тяжелое громкое дыхание и страшный скрежет. Источник первого звука Брэк определил без труда. Это был ответ на заданный мгновением раньше им самому себе вопрос о судьбе узников.
Гул исходил из туннеля, через который свалился сюда Брэк. Этот звук Радоран распознал почти сразу.
— Принцесса, нам следует поспешить к лошадям и бежать во дворец. Рабы взбунтовались.
— Люди требуют свободы, — сказал Брэк. — И дерутся за нее. Выпустил их я.
Принцесса Виана облизала губки, и отсвет пламени заиграл на ее искаженном в гневе лице.
— Тогда, Радоран, поскольку чужестранец признает свою вину, мы должны наказать его.
— Но, принцесса, нельзя задерживаться, когда...
— Мы задержимся! Вы поднимете варвара на копья и бросите в пламя. Мне вдруг стали противны его лицо и его дерзость.
— Принцесса, — шепнул ей другой придворный, — мы просим тебя послушать Радорана. Тело чужестранца пахнет кровью. А кровь приведет сюда...
— Аннннннггхххх.
Брэка объял ужас. Из искаженного мучением рта заколдованного и подвешенного в пламени царя вырвался нечеловеческий стон:
— Аннннннггхххх.
Брэк обернулся и увидел, как тело в пламени корчится, поджариваясь на неугасимом огне. Стон звучал снова и снова. Голова царя Узхирана, казалось, начала поворачиваться в сторону варвара, стоящего с мечом в окровавленной руке, словно моля об избавлении.
И вдруг, заглушив душераздирающий стон Узхирана, снова раздались скрежет и сопение. Брэк обернулся и увидел чудовище, выползающее из черноты на шести когтистых лапах.
* * *
Мерзкая круглая голова сидела на огромных плечах. Сама голова была шириной в три человеческих роста. Тварь остановилась и, поводя мордой из стороны в сторону, принялась лязгать слюнявой пастью невообразимых размеров. Чудовище искало источник запаха крови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104