Скорее всего, я решил
тогда, что все сделано правильно. Подъем прошел прекрасно. Мы успели
определить, что вошли в гиперпространство за примерно... теперь уже не
помню, три или четыре миллисекунды...
- За пять, - вздохнув, уточнил Роб.
- Хорошо, за пять. Капитан бросился в другое кресло, рядом со мной.
ССК затрясло. Послышался страшный скрежет, мы ничего не видели через
смотровые окна...
- Мой отец пытался произвести коррекцию?
- Да, я думаю, что так. Он только начал... Все произошло
молниеносно... Было уже слишком поздно исправлять какую бы то ни было
ошибку. Нас уже не было в гиперкосмосе. Мы врезались сюда, под землю.
- И встретили очень жесткое сопротивление! - негромко воскликнул
Саймон. - Я не очень хорошо разбираюсь в механике гиперкосмических
полетов, но могу себе представить, что случается, когда ССК собирается из
молекул снова в единое целое, но после этого попадает не в
гиперпространство, а в обычное пространство, занятое массивными скалами.
Сопротивление твердой породы способно опять разбить корабль на отдельные
молекулы в считанные доли секунды. Корабль может просто перестать
существовать.
Роб медленно поднял глаза к побитому, исполосованному огнем корпусу.
Он с трудом воспринимал абстрактные понятия, о которых говорил Линг.
Просто Роб воочию видел перед собой кусок металлического корпуса,
попавшего сюда по чьей-то злой воле и чудом сосуществующего или
пытающегося сосуществовать с сотнями миллионов тонн скалистой породы. В
мгновение ока эта крошечная по сравнению с гигантской громадой скал
полоска металла может оказаться сдавленной, сжатой в гармошку,
спрессованной, растертой в пыль. А что если бы какой-то хотя бы небольшой
своей частью корабль попал в такое место в скалах, где есть воздушное
пространство, тогда возможно... возможно...
Роб чувствовал, как у него разболелась голова. Он показал наверх и
спросил:
- Это все, что осталось от корабля?
Безродный кивнул.
- Получается, ваша компьютерная программа отправила "Маджестику" в
землю Далекой звезды?
- Капитан пытался скорректировать...
- Где он находился, когда все это случилось? - поинтересовался Роб.
- Рядом со мной на инженерном мостике. Вон там, в самом верху той
огромной комнаты, что над нами. Вы... не смогли его увидеть в темноте. От
страшного удара мы... все потеряли сознание и... всех людей, которые еще
были живыми... разбросало в разные стороны. Я пришел в себя спустя много
часов, а, может быть, дней. Все, кроме твоего отца и еще одного члена
экипажа, были мертвы. У твоего отца все время шла кровь из носа и ушей. Я
не знаю, почему так случилось, но... я был единственным человеком, не
получившим серьезных повреждений. У меня был легкий перелом руки и
несколько порезов, нанесенных мне командирским креслом, когда его вырвало
вместе со всеми болтами. Мы... нашли аппараты кислородной резки. И,
разрезая корпус то в одном, то в другом месте, пытались найти выход на
поверхность планеты. Член судовой команды - я так и не узнал его имени -
он умер. Потом скончался твой отец. Он уже едва держался на ногах. Все его
лицо было красным... Совершенно красным в свете от нашего единственного
фонаря...
Робу хотелось крикнуть, чтобы этот человек замолчал, но он не мог.
Мысленно Роб сопоставил залитое кровью лицо отца, которое явилось сейчас
перед ним, как живое, с портретом капитана Эдисона, трепетно хранившимся
сыном уже столько лет. Но почти сразу же Роб отделил один образ от
другого. В ушах у него звенело. Он смутно слышал, как Безродный отвечает
на какой-то вопрос командира.
- ...да, похоронен. Недалеко...
- Идем, Роб, - сказал Саймон.
Ошеломленные всем услышанным, они двинулись поперек пещеры. Их путь
освещал фонарь Линга. Вскоре они подошли к двум маленьким могилам,
выложенным из камней.
- Я... не могу вспомнить, в каком именно месте я похоронил капитана,
- как бы извиняясь, сказал Безродный.
Роб прошел вперед и стал отдельно от всех. Его тень легла на грубые
погребальные камни.
Как-то незаметно у него исчезла головная боль. Страшная усталость все
так же цепко держала его в руках, но он снова обрел способность ясно
мыслить, хотя слезы начинали застилать глаза. Роб старался не проронить ни
одного жалобного звука, но слезам дал волю.
Прошли и слезы. Роб выпрямился. На него как будто подуло свежим,
холодным ветром. Усилием воли он заставил себя отойти от могил, мысленно
попрощавшись с отцом. Навсегда.
Роб снова обратился к Безродному:
- Допущенная вами ошибка загнала "Маджестику" сюда, в эти пещеры.
- Я же так и сказал, разве нет? А капитан...
- Разрешил вам руководить взлетом. Следовательно, он тоже допустил
ошибку.
Просчет в команде капитана. Эта оценка на веки вечные будет связана с
именем его отца.
Вины капитана, действительно, больше. Он позволил своему старшему
адъютанту командовать кораблем в самый ответственный момент и, значит,
рисковал жизнями всего экипажа. В качестве оправдания Дункану Эдисону не
может служить то, что он пытался помочь одному человеку. В результате -
погибли две тысячи людей.
Расследование Роба на этом завершилось. Его вера и надежда были так
же мертвы, как мертвы два человеческих существа, останки которых уже
сгнили под этими наваленными кое-как камнями.
Саймон почувствовал перелом, произошедший в душе Роба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63