– поинтересовался асир.
– Неплохо.
– Подбери себе подходящий, – предложил гостеприимный хозяин. – И на всякий случай стрел возьми побольше. Меня потом найдешь во дворе. Надо подготовить капканы.
Пока Конан с восторгом осматривал оружейную Ньорда, забыв обо всем на свете, асир сложил во дворе костер из смолистых хвойных веток, подкинул в него несколько совсем свежих лап и, когда от костра повалил густой пахучий дым, подержал в нем капканы и цепи к ним. У лис острое чутье, и запах железа они могли бы уловить издалека. Опытный охотник никогда не поставил бы капканы, не подготовив их перед этим.
Затем Ньорд окликнул проходившую мимо по двору женщину и попросил принести ему несколько кусков свежего сырого мяса, обязательно с кровью. Одним из них он собирался натереть руки и подошвы сапог, чтобы на капканах не осталось запаха человека и лисы не уловили следов охотников. Второй кусок предназначался для приманки.
Снегу выпало много, и мыши, которых маленькие хищники успешно ловили прежде, попрятались в норках. Так что голодные лисы наверняка захотят отведать кусочек мяса. Когда варвар наконец-то присоединился к асиру, тот уже был вполне готов отправиться в лес. Ньорд протянул Конану лыжи:
– Наденешь, когда войдем в чащу. Умеешь с ними обращаться?
– Приходилось когда-то, – усмехнулся киммериец. – Но очень давно.
– Если хоть раз вставал на лыжи, – успокоил его Ньорд, – то справишься. Ну, пошли. Пора.
Приятели, один из которых по возрасту годился другому в отцы, направились к лесу. Было самое начало зимы. Дни стояли морозные и солнечные. Ослепительно белый и еще пушистый снег покрывал землю ровным ковром, сверкавшим тысячами крошечных холодных искорок. Прозрачный бодрящий воздух как будто сам вливался в легкие, придавая силы. Высокие стройные сосны и тяжелые мрачные ели выделялись на белом фоне замысловатым ярко – и темно-зеленым узором.
Но охотников вовсе не занимала окружавшая их красота. Мужчины внимательно смотрели себе под ноги, отыскивая следы рыжих хищников. Наконец они увидели несколько протоптанных маленькими лапками тропинок, аккуратно выкопали ямки, установили капканы с приманкой и присыпали их снегом, так чтобы кусочки мяса выглядывали из него.
– Лиса – хитрый и умный зверь, – сказал Ньорд. – Почти такой же умный, как волк. Она никогда не идет напролом. Во всем, что она видит впервые, для нее таится опасность. Так что сюда нам лучше вернуться через день, не раньше. Рыжие бестии будут долго принюхиваться. Но в конце концов жадность победит. – Он вдруг расхохотался: – Совсем как ваниры! Недаром ведь и те, и другие – рыжие!
Конан тоже рассмеялся. У него было прекрасное настроение, и любая шутка, даже весьма сомнительного качества, сейчас развеселила бы его. Давно не приходилось киммерийцу вот так бродить по заснеженному лесу просто для своего удовольствия. Его жизнь была полна опасностей и приключений. Варвар любил их. Тихая спокойная жизнь казалась ему до того пресной и скучной, что он согласился бы один сразиться с целым сонмищем демонов, но только не прозябать в покое и уюте. Однако любому человеку, даже такому отчаянному, как Конан, нужно было отдыхать, хотя бы иногда. И он вовсю наслаждался. Красота суровых гор и вечнозеленых лесов была сейчас ему милее, чем ослепительная красота любой женщины, терпкий холодный воздух дарил больше веселья, чем самое изысканное вино, даже любимое красное виноградное. Киммериец был полон жизни, здоровья и сил так, что, казалось, еще чуть-чуть – и они начнут плескать через край. Он с хрустом потянулся:
– К Нергалу и тех, и других! Никуда им от капкана не деться. Давай поищем добычу покрупнее. Ты говорил, где-то есть лоси?
– Ну уж оленя-то я тебе точно обещаю. А вот лосей сам не видел. Охотники рассказывали.
– Оленя так оленя, – согласился Конан. – Чего ж мы стоим? Думаешь, он сам к нам прибежит? Идем.
Когда-то, еще юношей, Конан охотился на оленей и помнил, что в это время года эти обычно пугливые животные становятся злобными и даже опасными. Вырастающие ранней весной рога к началу зимы превращаются у оленей в грозное оружие, острое и необычайно прочное. Да и характер у них заметно портится. Самцы рыскают по лесам в поисках достойного противника, стремясь ввязаться в драку. Их ведет могучий инстинкт, жажда убийства. Днями напролет, забывая про еду и питье, они пытаются отыскать соперника и, когда тот наконец появляется, мгновенно вступают в поединок. Нагнув сильные, красивые головы, поглядывая друг на друга налитыми кровью огромными карими глазами, самцы замирают на какое-то время, словно испытывая выдержку друг друга. Но вот один из них не выдерживает и бросается вперед. Битва начинается. Обычно она заканчивается гибелью обоих, ибо крайне редко один олень насаживает на рога другого. Чаще всего их рога намертво сцепляются, и соперники уже никогда не могут разъединиться. Тогда им остается только одно: стоять бесконечно долго и ждать смерти от голода. Но это не останавливает их, и каждый раз с наступлением зимних холодов олени, забыв обо всем, мечутся по лесам, уничтожая все на своем пути, в поисках гибели. Своей или чужой – это им неведомо. Боги не даровали им способности мыслить.
Однажды Конан видел такой поединок. Охотясь в одиночку, он вышел на небольшую поляну, откуда доносился громкий стук, словно кто-то лупил палкой по промерзшему дереву. Его изумленному взору открылось необыкновенное зрелище: два могучих лесных красавца исступленно толкали лбами друг друга. Снег вокруг них был истоптан так, что всюду виднелась черная земля, ярко-красные языки вывалились изо ртов, в глазах, обычно кротких и добрых, горел огонь ненависти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15