Одни боялись уморить близкого сподвижника Хурманчака и поплатиться за это собственной жизнью, другие, преуспевшие в дворцовых интригах, опасались, что, излечив Имаэро, заслужат, одновременно с признательностью Хозяина Степи, вечную ненависть отравителей. А поскольку ненависть, увы, чувство неизмеримо более сильное, чем благодарность, нетрудно было понять, что особого рвения они проявлять не собирались.В отличие от них, Эврих готов был рискнуть и взяться за лечение советника, надеясь возместить недостаток знаний передачей Имаэро собственной жизненной энергии, в чем он, с легкой руки Тилорна и под давлением обстоятельств, весьма поднаторел за время путешествия по Вечной Степи. На сей раз, правда, намерения его не были бескорыстными, и, заявив об этом в самой оскорбительной форме, он сознательно вызвал гнев наев и чиновников — торговаться имело смысл только с самим Хурманчаком, ибо тот, судя по слухам, больше всех был заинтересован в воскрешении своего самого доверенного советника. К тому же и цену за его жизнь мог предложить самую высокую.— Если ты в самом деле способен излечить Имаэро, тебе следует сделать это немедленно! — произнес Хур-манчак голосом, не терпящим возражений.— Пока я слышал только о том, что должен, и ни слова о награде за труды, — холодно заметил Эврих, поражаясь собственной наглости.— Мерзавец! Тебе выпала честь услужить Хозяину Степи и ты еще выкобениваешься?! — прошипел кто-то из «вечно бодрствующих».— Раб! Наглый раб заговорил о награде! Сломать ему хребет! — поддержал чиновника кто-то из наев.«Не хотят, ох не хотят они видеть Имаэро живым и здоровым!» — подумал Эврих, выжидательно поглядывая на кучку лекарей, стоящих чуть в стороне от богато разодетых придворных. Лекари, слава Создателю, помалкивали, а их-то в данный момент следовало опасаться больше всего.— Кто ты такой, чтобы ставить условия? — спросил Хурманчак, не повышая голоса. Он знал, что никто не посмеет говорить одновременно с ним и вопрос его прозвучит в подобающей тишине. — Твоя жизнь принадлежит мне — стоит ли торговаться?— Жизнь каждого в Вечной Степи принадлежит Энеруги Хурманчаку. Но далеко не каждый ее обитатель может принести Хозяину Степи такую же пользу, как я.— Ой-е! Какой наглец! — восхищенно воскликнул молчавший до сей поры Барикэ. — И ведь искренне верит, что умелые руки спасут бойкий язык!— До сих пор они успешно спасали не только мой язык, но и чужие жизни. Я не ставлю условий, а спрашиваю лишь о вознаграждении за работу. За мой нелегкий труд, от которого я могу на время ослепнуть или попросту умереть.— Ты и так умрешь. Я не торгуюсь с рабами. Отведите его на Кровавое поле и убейте, — величественно изрек Хозяин Степи, и Эврих ощутил, как лопнуло что-то у него в груди, словно туго натяиутая струна оборвалась. Ну вот и все. Доигрался. Пора на свидание со Всеблагим Отцом Созидателем.— Если Хозяин Степи не считает возможным торговаться с рабом, то, быть может, это будет позволено сделать мне? — выступил вперед плечистый степняк с усмешливым лицом и холодно поблескивающими глазами. — Ради жизни друга я готов торговаться хоть с Кутихорьгом, не говоря уже о лекаре из Аррантиады, рассказами о котором полнится степь.«Слава Создателю, хоть один разумный человек в стаде идиотов нашелся!» — мысленно возликовал Эврих, видя, как переглядываются придворные и ходят желваки на щеках сиятельного Хурманчака.— Торгуйся! — бросил Хозяин Степи, устремляя взор в высокое сводчатое окно и давая тем самым понять, как омерзительно ему не то что участвовать, а даже присутствовать при разговоре доблестного ная с каким-то рабом-чужеземцем.— Энкай, Энкай… — зашептались придворные, и по тому, как произносили они имя усмешливого — кто с ненавистью и отвращением, кто с уважением и надеждой, — аррант понял: дело наконец-то пошло на лад. Этот изображать из себя оскорбленную добродетель не станет.— Уважаемому арранту известно: если Имаэро умрет — его ждет смерть, — неторопливо начал Энкай. — Если он откажется лечить Имаэро, произойдет то же самое. Но я слышал, удивительный лекарь-улигэрчи не берет платы с бедных кочевников. Зачем же ему торговаться сейчас? Почему он отказывается спасти советника Хозяина Степи? Собственная жизнь — самое большое вознаграждение, которое он может потребовать за свой труд, — не так ли?— Не так. Ценность человеческой жизни зависит от того, в каком положении он в тот или иной момент находится. Иначе хамбасы не пытались бы прорваться к Вратам и Фукукан не задумываясь поцеловал стремя Хурманчака, — сказал Эврих, отдавая дань уважения погибшему на. его глазах нангу, который, вопреки рассказам Тайтэки, оказался в высшей степени достойным человеком. — Не так, иначе бы уважаемый Энкай не рисковал вызвать гнев Хозяина Степи, торгуясь с рабом за жизнь Имаэро!— Ой-е! Ты правильно ставишь вопрос, говоря не о себе, а о том, чего стоит жизнь Имаэро, — согласился Энкай, и аррант мельком подумал, что ежели Хурман-чак еще не усвоил преподанный ему усмешливым наем урок, то он либо непроходимо туп, либо обладает истинно женским упрямством.— Жизнь Имаэро стоит в моих глазах многого. —Назови же свою цену.— Свободу всем захваченным хамбасам — это раз. Свободный проход к Вратам для всех, кто пожелает уйти в Верхний мир, — это два.Нанги, чиновники, лекари и стражники завопили в один голос, и аррант вынужден был признать, что перегнул-таки палку и сейчас его, очень может статься, разорвут на части. Собравшиеся в зале орали, брызжа слюной, и жестикулировали так, словно он потребовал себе в наложницы их жен и дочерей. Хурманчак покраснел и кусал губы, как девица, получившая непристойное предложение, и лишь Энкай держался молодцом — торговцу не пристало меняться в лице, какую бы глупость ни сморозил собеседник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146