папа знает, что делает, и найдет способ позаботиться о безопасности «Мраморного логова» и его обитателей. Поднявшись на крышу особняка, она попробовала представить себе творящееся в городе по движению судов и челнов на реке, по вздымавшимся тут и там в безоблачное небо столбам дыма, свидетельствующим о начавшихся в столице пожарах, неизбежно сопровождавших любые военные действия. Где-то там, внизу, на улицах раскинувшегося у ее ног города рубился сейчас с сочейросами, руководил стрельбой из катапульт, бежал по коридорам дворца, чтобы добраться до императора и собственноручно отомстить за смерть родителей и безумие сестры, или же умирал от ран метких лучников, успевших забаррикадироваться в казармах или зданиях таможенной службы ее ненаглядный Таанрет. Представляя его то возглавлявшим отряд победителей, то поверженным, истекающим кровью, она горячо молилась Нгуре, упрашивая Всесильную Мать Богов сохранить желтоглазому жизнь и даровать победу, даже если, одержав ее, он никогда не вспомнит о встретившейся ему в храме Балаала, а затем в императорских садах форани…От надежды она переходила к отчаянию, почти не вспоминая о покинувшем особняк отце, о котором, казалось бы, должна была беспокоиться в первую очередь. Не тревожилась она и о себе, хотя к полудню дымные столбы начали подниматься над особняками Небожителей как на Рассветных, так и на Закатных Холмах. Слуги и рабы были возбуждены и несколько человек, как доложил ей Изим, покинули «Мраморное логово». Слухи о заговоре, дворцовом перевороте, мятеже или восстании — каждый называл происходящее в городе, как ему заблагорассудится, — распространялись с молниеносной быстротой. Каждый высказывал свои догадки о том, кто одерживает верх, однако все они были в равной степени неутешительными. Восставшие, захватив дворец, вполне могли приступить к погрому близлежащих особняков на том основании, что те принадлежат сторонникам Димдиго. Сочейросы, разгромив мятежников, среди которых, безусловно, находились и представители старших кланов, способны были использовать это как повод для того, чтобы разграбить оказавшиеся в пределах досягаемости дома состоятельных Небожителей. Да и сам Димдиго мог отдать им такой приказ, стремясь свести счеты с неугодными и вместе с тем, не входя в расход, вознаградить воинов за верную службу.Словом, напряжение к середине дня достигло апогея, и одному Тахмаангу ведомо, скольких слуг и рабов недосчитался бы Изим к ночи, если бы у ворот особняка не появился один из ушедших с Газахларом телохранителей. Наотрез отказавшись рассказывать что-либо о происходящих в столице событиях, он повторил распоряжение хозяина ни под каким видом не покидать «Мраморное логово», не впускать никого чужого, а буде станут ломиться восставшие, уведомить их, что жилище это находится под личной охраной Орочи Мунга, в подтверждение чего навесил на ворота привезенный с собой треугольный щит с изображением поднятого вверх кулака. Сколь ни скудны были адресованные Газахларом своим домочадцам распоряжения, из них можно было сделать следующие выводы. Во-первых, восставшие побеждают. Во-вторых, хозяин «Мраморного логова» сумел войти в доверие к мятежникам и заручиться поддержкой одного из их предводителей. И наконец, в-третьих, ежели Белгони не отвернется от заговорщиков, обитатели особняка могут спать спокойно и рассчитывать на то, что грядущие перемены пойдут им на пользу, ибо господин их сподобился оседлать скакуна удачи, в то время как менее расторопные и сообразительные Небожители уже пали под ударами его копыт.Где-то неподалеку противники и сторонники императора резали друг другу глотки, звенели мечи, свистели певучие стрелы, копья пронзали трепещущую плоть, лачуги и особняки вспыхивали от оброненного масляного светильника или нарочно брошенного на груду циновок факела, а обитатели «Мраморного логова», обретя уверенность в собственной безопасности, продолжали жить почти так же, как до начала мятежа. Работы по хозяйству шли своим чередом, и даже Ильяс постепенно успокоилась и все реже поднималась на крышу. Раз уж заговорщики одерживают верх, то за Таанрета можно не беспокоиться, а следить за поднимавшимися там и тут дымами ей вскоре надоело. По Верхней дороге то и дело проносились отряды всадников, приходившие из соседних особняков слуги, сами ничего толком не зная, болтали всякий вздор, и обитатели Газахларова дома пребывали в полном неведении относительно того, что творится в городе, до тех пор, пока на исходе второго после начала мятежа дня у ворот, украшенных треугольным щитом, не остановились пятеро нищенок. Одна из них назвалась подругой дочери Газахлара, и трудно было описать изумление Ильяс, когда она признала в закутанной в невообразимые лохмотья женщине красавицу Дадават.Любимая подруга, матушка ее, две служанки и переодетый нищенкой слуга были немедленно проведены в гостевые покои и засыпаны вопросами. Однако, прежде чем отвечать на них, несчастным беженкам пришлось выпить по чаше «солнечного нектара», ибо на них не только лица не было, но и языками они едва владели. Даже выслушав заверения Ильяс, что здесь они находятся в полной безопасности, измученные женщины продолжали вздрагивать и озираться по сторонам с таким видом, будто окружены толпой жутких призраков.Слушая их сумбурный рассказ, Ильяс, Изим и Мутамак тоже почувствовали себя в высшей степени нехорошо, ибо беда, обрушившаяся на соседей, не сегодня, так завтра могла добраться и до них, а висящий на воротах «Мраморного логова» щит представлялся им теперь не слишком-то надежной защитой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130