– Как угодно, князь. – Наемник поправил меч за плечом. – Как тебе будет угодно…
5
Анастас спешил. Как ни таились они с тысяцким Улебом, по Киеву уже вовсю бродили слухи о смерти Владимира. Они могли достигнуть ушей Святополка. Если туровец прознает, кто спрятал тело отца, игумену несдобровать…
Коротко приказав монахам подготовить мертвого князя к прощальному обряду, настоятель направился к дверям храма, однако не успел даже выйти из церковных ворот.
– Князь Турова, Святополк! Слава князю Турова! – послышалось во дворе.
Угодливо скорчившись, Анастас метнулся к дверям.
– Князюшка! Горе-то какое! – не поднимая головы, заголосил он. – Отмучился отец твой Владимир! Преставился.
Красные княжьи сапоги перешагнули порог церкви. Настоятель не сводил с них взгляда. «Молча пройдет – мне конец, – думал он и мысленно умолял красный сафьян: – Ну остановитесь же! Заговори со мной, князь!»
Словно вняв его мольбам, Святополк остановился.
– Когда это случилось? – проворчал он.
– Нынче… Пока обмыли, обрядили…
– Пока спрятали в подвале, – закончил Святополк.
Анастас постарался не выказать страха. Святополк все знал, но еще говорил с ним, значит, еще верил. Или не хотел показывать неприязни. Анастас ведь тоже был не последним человеком в епархии. Митрополит Киева и епископ уехали в Византию, но за ним остались верующие киевляне. Те, которые без одобрения своего игумена шагу не ступят, а уж тем более не примут нового князя… Нет, он еще был нужен туровцу. Очень нужен…
– Прятали? – Он смело взглянул на князя. – Бог с тобой! Для обряжения снесли тело в подвал, было такое, но чтоб прятать?! И кто такое заподозрил?
Святополк оскалил белые зубы. Было непонятно, улыбается он или злится.
– Нечего виниться, игумен. Все прощаю. И нерадивость твою, и молчание. Сам я, сердцем сыновьим, почуял беду, сам пришел… Так где отец?
Анастас горестно вздохнул:
– Пойдем, сын мой…
Святополк тоже вспомнил о том, что остался без отца, и притворно отер глаза. Бояре за его спиной заохали.
«Пес со своей сворой, – ведя их через церковь, думал Анастас. – Явился удостовериться… Кто же ему сказал о смерти Владимира?»
Потайная дверь открылась легко, словно никогда не запиралась. Князь ступил на лестницу. Укрытое саваном тело Владимира замаячило внизу белым пятном.
– Кто? – резко спросил Святополк. Анастас вздрогнул. Он прекрасно понял, о чем спрашивает князь. Туровец желал знать имена преданных Владимиру и Борису людей. Тех, которые помогли скрыть тело и ждали возвращения Бориса. Назвав тысяцкого Улеба, Анастас смог бы вернуть себе, княжье доверие. Но если, узнав имена, князь убьет его?
– Монахи обмыли тело… – начал он.
Святополк помрачнел.
– Игумен не скажет, – вдруг раздался незнакомый уверенный голос. Князь обернулся. Настоятель проследил за его взглядом. Наметанный глаз игумена сразу отметил поношенную кожаную курку незнакомца, короткий топор за его поясом и рукоятку меча за плечом. Наемник… Как он очутился среди бояр Святополка? Туровец мало кому доверял…
Наемник едва приметно кивнул князю. Тот усмехнулся и принялся спускаться. «Этот! – понял Анастас. – Этот гад принес туровцу весть о смерти Владимира! А теперь копает под меня, настоятеля Десятинной… Безродный пес!»
Бояре один за другим спускались за князем в клеть. Последним мимо Анастаса прошел наемник. От его одежды пахло гарью.
– Мерзавец! – едва слышно прошипел Анастас. Воин внимательно взглянул на херсонесца, но ничего не ответил, лишь покачал головой и пошел вниз. Анастаса так и подмывало столкнуть его с узких ступеней, но, если наемник сумеет удержаться, князю не придется обдумывать, как избавиться от неугодного настоятеля…
Святополк опустился на колени возле мертвого отца. Черные пряди волос упали на его склоненное лицо.
«Проклинает или просит о прощении?» – Анастас отвернулся от князя и покосился на наемника.
Тот бесшумно скользил вдоль стены, оглядывая старинную роспись. Монахи и бояре не обращали на него внимания. «Чужак, – мелькнуло в голове Анастаса. – Нелюдь…»
– Покажи тело отца Киеву, игумен, – поднимаясь с колен, громко приказал Святополк. – Пусть простятся.
– Так и будет, – поспешно заверил тот.
Святополк поманил тучного воеводу Рикона:
– Киевлян кормить и поить два дня. Ничего не жалеть во славу нового киевского князя…
– Не все примут тебя, – прошелестел Рикон.
– Одаривай всех из казны. Пусть видят, что новый князь щедрее прежнего. Примут…
– Борис стоит лагерем на реке Альте. Многие будут ждать его возвращения, невзирая на дары, – упрямился воевода.
Святополк рассердился:
– Борис?! Пусть забудут Бориса! А те, что слишком ждут его, должны умереть. Нынче же ночью!
– Не пойму, князь, – прошептал Рикон.
Словно проснувшись, наемник оторвался от созерцания стен и шагнул к князю:
– Я понимаю.
«Умен и жесток», – про себя одобрил Святополк. Взгляд туровца скользнул по бледным боярским лицам. Никто из этих слизняков не годился в подметки наемнику.
На глаза туровцу попалось испуганное лицо Анастаса.
«А этот хитрец, – ухмыльнувшись, подумал князь. – Не пожелал выдать преданных Владимиру и Борису людей. Знает, что не посмею тронуть. Хотя… – Князь вспомнил о наемнике. – Я не смогу, а этот – сможет. И глазом не моргнет, только укажи… И ведьукажу!»
– Поди сюда, Горясер, – позвал он. – Возьми своих людей и разберись с предателями. А дорогу к ним укажет игумен. Понял?
Наемник кивнул.
– А Рикон, – не глядя на позеленевшего настоятеля, продолжил Святополк, – возьмет сотню и поедет в Туров, за моей женой и епископом Реинберном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96