— Но тогда… — Грек опасливо приблизился. — Тогда ты мог бы отпустить меня… Отпустить? Без выкупа?
— Я ведь достался тебе задаром, — скулил Тюрк. — Я вылечил тебя… И я не прошу награды… А если ты пообещаешь освободить меня, я расскажу тебе тайву Хакона!
Это был совсем другой разговор. Секреты ярла стоили жалкого раба. А его свобода?.. Мне Тюрк уже не нужен, но вряд ли Хакон позволит ему далеко уйти. Ярлу не понравится, что столь многое знающий раб обрел свободу… —
— Хорошо. Клянусь Одином, я отпущу тебя, если ты все расскажешь.
— И не тронешь?
— И не трону…
Тюрк просветлел и подошел еще ближе. Его маленькая головка завертелась из стороны в сторону, будто отыскивая скрывшихся за камнями лазутчиков.
— Недавно, — зашептал он, — Хакон говорил с Синезубым. Это было утром, когда Золотой и твой отец ушли в Хальс. Хакон-ярл очень умен. Он, Золотой Харальд и конунг данов уже давно задумали убить Серую Шкуру, и они лгали всем, говоря о мире…
— Это я знаю, — перебил я. — И эта правда не стоит ничьей свободы…
— Знаешь?! Значит, Хакон верно подметил. Он подозревал, что ты и твой отец обо всем догадались, поэтому упросил Золотого взять в Хальсу ваш хирд.
— Зачем? — не понял я.
— Затем же, зачем велел мне убить тебя, — озираясь, забормотал раб. Его дрожащие руки мелькали перед моим лицом, и каждое слово сопровождал взмах желтых ладоней. — Я должен был отравить тебя. Это просто — всего лишь щепотка травы в твое питье, и никто не заподозрит дурное. Но я не сделал этого, а решил рассказать тебе всю правду…
— За хорошую цену, — перебил я. Он мечтательно ,закатил глаза:
— Да, за очень хорошую…
— Убить меня, чтоб не болтал лишнего, это еще куда ни шло, но зачем посылать моего отца на битву, в которой он будет победителем? — Я не мог уразуметь замыслов Хакона. Тюрк заторопился:
— Перед тем как Золотой увел свои корабли, Хакон-ярл и конунг данов долго говорили. Я ждал под дверью — я всегда жду его под дверью — и все слышал. Хакон сказал: «Как ты думаешь: избавившись от Серой Шкуры и став могущественным конунгом, Золотой откажется от Датской державы?» «Да», — ответил конунг, а Хакон засмеялся: «Золотой пытался поделить твою державу будучи бессильным,а став могучим, он откажется от этого?! Это было бы очень глупо!» «Но что же делать?» — спросил Синезубый. «Давай поступим просто, — посоветовал ярл. — Я двинусь навстречу Золотому. Он убьет Серую Шкуру и пойдет обратно, а я нападу на него. После его бесславной гибели я подчиню Норвегию тебе! Я буду держать ее под твоей властью и платить тебе подати. Ты будешь самым великим конунгом и будешь править сразу двумя державами!» «Ты уговорил меня предать норвежца-воспитанника, а теперь плетешь заговор против моего датского племянника!» — закричал Синезубый, а Хакон ответил: «Если тебе нравится участвовать в ополчении и платить за него — живи как знаешь! Все равно тебе не избежать битвы с родичем», — и собрался уходить. Он был уже у самых дверей, и я отбежал в сторону, когда Синезубый остановил его. «Что ты хочешь?» — спросил конунг данов. «Всего лишь Трандхейм. Мой Трандхейм, — ответил Хакон. — Он принадлежит мне, а с остальных норвежских земель ты . будешь получать все подати! Я даже заплачу тебе виру за убийство твоего родича, Золотого Харальда». И тогда Синезубый сказал: «Собирай корабли. Я согласен».
Тюрк шумно выдохнул и с надеждой вгляделся в мое лицо. Значит, отец был прав? Норвежский ярл перехитрил всех — и Серую Шкуру, и Золотого! Руками Золотого он расправился с ненавистным сыном Гуннхильд, а теперь вознамерился убить и своего бывшего друга! И все это ради каких-то каменистых северных фьордов! Да и Синезубый хорош… Неужели он еще не понял, что норвежец попросту использует его власть?! Неужели поверил его лживым посулам и обещаниям?! Но я уже никому и ничем не мог помочь. На все воля богов…
— Я не сказал тебе главного. — Тюрк склонился еще ближе к моему уху. — Ярл боялся твоего отца. Он подозревал, что Орм знает слишком многое. Это он уговорил конунга датчан послать твоего отца в Хальс. Он же сговорился с Золотым, что берсерки первыми вступят в бой с норвежскими кораблями…
— Зачем?
Раб согнулся:
— Ярл сказал так: «Орм Белоголовый должен погибнуть и унести с собой все, о чем догадался. Если он не сгинет в бою с Серой Шкурой, я сам убью его во время битвы с Золотым. Сила берсерков быстро уходит… После первой битвы многие на „Акуле“ уже не смогут сопротивляться нежданному врагу…»
— И ты молчал?! — Я вскочил. — Ты, грязный раб, позволил моему отцу уйти на смерть и при этом не сказал ни слова?!
От замаха у меня заныло в груди, а кашель подступил к горлу, но я не собирался прощать рабу смерть отца. Хакон не бросал слов на ветер и знал, как заставить человека, замолчать. Измотанный схваткой с Серой Шкурой отец станет легкой добычей для коварного норвежского ярла!
— Не надо! — жалобно запищал Тюрк. Он скатился в траву и скорчился там, прикрывая обеими руками плешивую голову. — Ты обещал не трогать меня! Обещал!
Я опустил руки. Да, я обещал…
— Может, еще не поздно, — осмелевший грек приподнялся на локтях, — корабли ярла Хакона должны уйти этой ночью.
Двенадцать кораблей. Больших кораблей, гораздо больше нашей «Акулы»…
Я повернулся и, сдерживая кашель, быстро зашагал к берегу. Хакон не простит мне правды, но еще есть время рассказать воинам о его подлых замыслах! Он обещал им викингский поход, но вряд ли предупредил, что это будет поход против недавних друзей!
— Погоди, — Тюрк засеменил сзади, — погоди… А моя свобода?! Твое слово?!
— Да иди ты! — не оборачиваясь, со злостью выкрикнул я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176