Кристин где-то забегалась, и, устав стоять, я робко двинулась вокруг поляны. По темным теням я угадывала очертания деревьев, ощупывала их стволы и только тогда обходила. Чуть впереди темным кругляшом чернел невысокий пенек. Я добрела до него, села и подставила лицо солнечным лучам. Пожалуй, теперь у меня хватит сил добраться до Нидароса…
Что-то быстрое и пестрое выскочило из-за деревьев и замерло.
— Кристин? — боясь ошибиться, вымолвила я. Пестрое пятно заскакало в нелепом танце.
— Ты видишь! Видишь! — кричало оно голосом моей сиделки.
В тот же день я стала собираться в путь. Тойв отправил со мной целый отряд провожатых.
— На тинге в Нидаросе Олава изберут конунгом. Это признали даже на юге, в Вике, — подводя меня к лошади, сказал Тойв.. — Ярл Вика издревле служил конунгу данов, но теперь он станет человеком Олава. Отныне ты названая сестра нового, могучего конунга и не должна ездить в одиночку.
Я обрадовалась. Если Тойв не ошибался, то богатство и власть Олава неизмеримы. Моя просьба должна показаться будущему конунгу не больше чем детской шалостью.
Однако я рано радовалась. Олаву было не до меня. В преддверии тинга в Нидаросе собралось множество народу. Тут были бонды со всей Норвегии. Вокруг усадьбы стояли пестрые шатры Они проплывали передо мной шумными, яркими пятнами. На поляне возле длинного, похожего на быка дома меня встретил управляющий Олава. Я видела лишь его золотые браслеты и белое пятно лица.
— Будешь жить в том доме, — кивнул он куда-то в сторону и добавил: — Конунг сам позовет тебя.
В указанной управляющим избе оказалось душно и тесно. Кто-то спал на лавках у стены, кто-то ел, кто-то прямо на земле у костра играл в кости и звенел мелкими монетами.
— Мы будем ждать снаружи, — тронул меня за плечо один из сопровождающих.
Я не знала его имени. Когда не различаешь лиц, имена не имеют значения, но воинам Тойва и впрямь было нечего делать в душной избе. Им вольнее дышалось на дворе, рядом с походными кострами и старыми знакомцами.
Щуря глаза — чтоб лучше видеть, — я полезла в шевелящееся людское месиво и тут же наступила кому-то на ногу.
— Куда прешь?! — обиженно рявкнул грубый голос.
— Прости, — вежливо извинилась я.
— Баба?!
Я улыбнулась. Незнакомца смутил мой мужской наряд, но в нем мне было удобнее. К тому же хотелось встретить Олава так же, как виделись в последний раз, — в воинской одежде. Однако воевать меня больше не тянуло. К чему все подвиги и сражения, если они не приносят ничего, кроме боли, страданий и потерь? Я хотела выиграть только одну битву. Последнюю…
— Ты?! — Урманин вскочил.
Я разглядела его синие глаза и рыжие волосы. Теперь настала моя очередь удивляться.
— Ты меня знаешь?
Он засмеялся, протянул руку и ухватил меня за запястье:
— Узнаешь?
Я покачала головой.
— В усадьбе Тойва ты выглядела совсем слепой… Скальд! Тот самый, который пел о гибели ярла Хако-на! А я-то думала, что он тоже привиделся…
— Ты?!
— Узнала, — довольно выдохнул скальд и потянул меня к костру. — Что стоишь? Садись!
Я опустилась на заботливо подстеленный им плащ и закрыла глаза. Я уже могла видеть, но от желания все разглядеть получше глаза часто болели. Тогда я давала им отдых…
— Я представляла тебя другим, — сказала я скальду.
— Я тоже думал о тебе иначе, — отозвался он, — поэтому и называл госпожой.
— Значит, теперь не назовешь?
— Нет.
— Почему же?
— Долго рассказывать. Я засмеялась:
— Удел скальда — рассказывать.
— Раньше мне казалось, что ты бросила тех, кто пожертвовал ради тебя жизнью и свободой, но теперь вижу, что это не так.
— Что не так? — не поняла я. Он вздохнул:
— Ведь ты пришла на тинг, чтобы просить за людей Хаки Волка?
— Ничего подобного! — заявила я и почувствовала, как плечо собеседника стало жестким.
— Зачем же ты явилась? — резко произнес он. «Еще немного, и назовет госпожой», — мелькнуло в голове, но язык сам ответил:
— Хочу отправиться на Сюллинги, к отшельнику. Думаю попросить у Олава корабль.
— Корабль? — Скальд расхохотался. — А зачем тебе корабль? Где ты возьмешь людей, которые поведут его? Выпросишь у братца-конунга? — Его голое стал едким, как морская соль.
Я разозлилась. Почему этот урманин вообразил, что я стану заступаться за людей Хаки? Откуда я знаю, как и зачем они явились к Олаву! Я их об этом не просила…
— Знаешь, скальд, — вставая, заявила я, — сиди тут, а мне подойдет другое место.
Он повел плечами и отвернулся. Кое-как я пробилась в угол избы и уселась на пол. Обидные речи скальда не выходили из головы. Что люди Хаки Волка попали в плен к Олаву, знала вся округа, но при чем тут я?
— Ты даже не попробуешь заступиться за них?
Опять он?!
— Хватит! — Я вскочила и вцепилась в куртку склонившегося Скальда. — Что ты ходишь за мной?! Чего тебе надо?!
— Хочу разбудить твою совесть! — зарычал он. — Они стали пленниками по твоей милости! Они принесли тебя к Олаву, хотя знали, что утратят свободу и жизнь!
— Я их об этом не просила!
— Неужели? — Он стряхнул мои пальцы. — Неужели не просила? А к кому еще они могли отнести тебя? Скол Кормщик рассказывал Олаву, почему принял такое решение, и я слышал этот рассказ. Он видел, как на Датском Валу Олав бился за твое облитое кровью тело. Берсерки знают, каков настоящий друг. Они уважали тебя, поэтому отнесли к твоему единственному другу! Они назвали тебя валькирией!
Валькирия? Так вот оно что! Глупые урмане поверили предсмертным речам своего хевдинга и решили, будто я настоящая посланница Одина. Вот почему они так оберегали мою жизнь…
— Они могли уйти в Свею и избежать гнева Олава, но они пожертвовали всем… — продолжал скальд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176