За ней оказался не зверь… Человек. Невысокий, тощий и темноволосый незнакомец чем-то походил на Тюрка. Его желтое тело просвечивало сквозь дыры в одежде, а на губе запеклась кровь.
— Тихо! — задыхаясь, проговорил он. — Позови Тору… Тору…
Я покачала головой. Будить Тору по требованию дерзкого раба было глупо.
— Подожди до утра, — шепнула я. — Зайди в избу, присядь в углу и подожди.
Он благодарно кивнул, серой тенью проскользнул мимо меня и решительно направился к постели Торы.
— Стой! — памятуя его просьбу не шуметь, зашипела я, но маленький человечек уже нагнулся над спящей урманкой; Его губы зашевелились. Та потянулась, открыла глаза и неверяще уставилась в лицо незнакомца:
— Это ты, Карк? Что случилось? Где… Грязная ладонь раба закрыла ее рот.
— Здесь слишком много ушей. Пойдем со мной… Тора послушно спустила босые ноги, накинула на плечи толстый шерстяной платок и двинулась к двери.
Я схватила ее за рукав:
— Пойти с тобой?
Огромные зеленые глаза обежали мое обеспокоенное лицо.
— Нет. Спи… Ложись и спи…
В дверную щель было видно, как они быстро пересекли двор и скрылись за воротами. Что за важную весть принес Торе этот ночной гость? Кто он и откуда явился? А может, это хитрая ловушка бондов? Заманят урманку в лес, убьют и все спишут на Хакона. За подобное злодейство ярла осудят даже самые рьяные его сторонники… А Тора все-таки сестра моего мужа. Бьерн ни за что не позволил бы ей уйти невесть с кем в ночь!
Я выскользнула из избы. Словно упрекая за своеволие, луна покосилась сверху белесым глазом. Я подобралась к воротам. За деревянным забором говорили двое — мужчина и женщина.
— Я скучал по тебе… — жарко шептал мужчина. Раб? Тора выслушивала ночные признания раба?! Я опасливо выглянула за ворота, но большой камень скрывал говорящих.
. — А не беда ли заставила заскучать?! — раздался насмешливый голос Торы. — Раньше ты вдоволь утешался чужими женами.
— Что они все перед твоей красотой и умом! — возразил мужчина. — Даже твоя тень краше их всех. А беда… Что ж, я ведь не прошу о помощи. Я пришел к тебе потому, что не могу умереть, не увидев в последний раз твоего прекрасного лица.
— В последний раз? .
— Моя смерть ходит так близко, что даже Карк дотянулся до нее.
— Карк? Разве он колдун?
— Нет, но во сне он удаляется за пределы нашего мира и зрит то, что доступно лишь колдунам и духам. Прошлой ночью он видел замерзшие проливы. Голубой лед закрыл все выходы в море и сдавил борта моих кораблей в снежных тисках. Этот сон предвещал смерть, Тора. Мою смерть…
— Нет!
Хакон покачал головой:
— Не бойся. Я пришел не пугать, а прощаться. После сотен битв и сотен побед я хочу забрать в священную Вальхаллу только память о твоей любви и красоте!
— Ты всегда-красиво лгал, ярл….
Я прижала ладонь к губам. Так вот кто пожаловал в усадьбу! Сам Хакон-ярл. Тот самый, который чудом избежал моей стрелы на Марсее, тот, что пригрел возле себя моего берсерка, тот, что правил Норвегией как собственной державой, но так и не стал конунгом… Неужели этот грязный, черный раб, которого я впустила в дом, — Хакон-ярл? Нет, тут что-то не так…
— Я уже давно жду твоего появления, — продолжала Тора. — Я знала, что страх приведет тебя в Римуль.
— Страх? Брось, Тора. Ты прекрасно знаешь, что я не боюсь этих вонючих бондов. Им придает сил моя мимолетная слабость, но такое случалось и раньше. Помнишь сыновей Гуннхильд? Сколько раз Серая Шкура выгонял меня из Норвегии, а что теперь? Он лежит в кургане, а я…
— А ты опять бежишь! — расхохоталась Тора, но вдруг вскрикнула и замолчала.
Я осторожно выглянула за край камня. Хакон стоял спиной ко мне и сдавливал обеими руками плечи урман-ки. Ладони красавицы лежали на его шее, голова запрокинулась… Одежда ярла посверкивала украшениями, яркая вышивка на телогрее отливала золотом. Значит, тот, черный, всего лишь его раб. Вызвал Тору и ушел, чтоб не мешать ярлу любезничать с зазнобой…
— Твой смех сводит меня с ума! — оторвавшись от губ Торы, сказал Хакон. — Я иду в Мер. Там ждет Эрленд с кораблями. Он поможет мне бежать. Пройдет совсем немного времени, и мы вернемся с большим войском. Бонды дорого заплатят за своеволие и непокорность!
«Во дает! — мысленно восхитилась я. — Миг назад стонал о своей скорой смерти, а теперь уже кричит о будущих победах. Неужели Тора так слепа, что не замечает лжи? Или она просто не хочет ее замечать?»
Лунный свет обелил лицо урманки, ее припухшие после поцелуя губы и виноватые глаза.
— Так ты ничего не знаешь? — жалобно спросила она.
— Чего не знаю?
— Эрленда больше нет. И Хаки Волка тоже. Их разбил Олав сын Трюггви. Говорят, он налетел так внезапно, что Эрленд не успел подготовиться к бою…
Ярл отпрянул от красавицы. Никогда еще мне не доводилось видеть такой боли и растерянности на человеческом лице.
— Так вот о чем говорил черный человек из снов Карка! — ни к кому не обращаясь, прошептал ярл. — «Уилли умер», твердил он. Мой сын Эрленд умер… Но о Хаки черный вестник не сказал ни слова! Еще есть надежда Тора всхлипнула, но ярл уже оправился от потрясения и обрел прежнюю уверенность.
— Все равно я сумею уйти и вернуться победителем! — сквозь зубы выдавил он. — Хаки поможет мне! Он отведет меня в Свею, к своим друзьям!
— Воины Эрленда сказали, что он умер, — прошептала урманка. — Они видели, как мертвый берсерк упал за борт.
— Они ошиблись. Хаки хитер, как старый лис. Он просто притворился мертвым… Он настоящий воин Одина, и он не умер!
Словно утешая подругу, ладони ярла оглаживали её плечи. Покоряясь ласке, Тора по-кошачьи выгибалась и прижималась к ярлу все ближе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176