Форрестер взял Ски за плечи и развернул к себе.
— Да возьми себя в руки! Энди прибьет тебя, если ты ударишь его. И, кроме того, тебе придется сначала ударить меня... Прекрати, я сказал! Хочешь, чтобы мы все на губу загремели?
Звонски сник, плечи его опустились.
— Извини, Энди. — Он протянул руку Хукансу. — Мне что-то... в общем, извини.
Пожав руку шведу, Ски повернулся и быстро вышел из казармы.
— Слушай, а он, оказывается, бывает просто бешеным. — Энди все еще не мог прийти в себя.
— Это из-за девушки, Энди. Он не получал писем уже две недели, вот и сорвался.
— Бедняга, — вздохнул Хуканс и после некоторого раздумья переложил свой матрас на верхнюю полку, а матрас Ски на нижнюю. — Все бабы одинаковы.
* * *
Непоседа Грэй и Эрде Браун, обнявшись, сидели за стойкой бара. Оба были пьяны в дым, но умудрялись поддерживать друг друга и время от времени взревывать техасские песни.
— Ребята, по-моему, вам пора домой бай-бай, — заметил бармен, протирая бокалы.
— Ты слышал, что он сказал, братан?
— А то как же.
— Тогда пшли из этой... этого... отсюда.
— Пшли.
Держась друг за друга, они общими усилиями протиснулись в дверь и вывалились на улицу. Раскачиваясь, словно нива под свежим ветром, Непоседа и Эрде двинулись неизвестно куда, но больше чем на несколько шагов их не хватило. Эрде привалился к стене.
— Я уже приплыл... все...
Он стащил с себя куртку и, сложив ее, упал на колени.
— Буду спать вот здесь. — Эрде подложил куртку под голову и улегся на тротуаре.
Непоседа несколько секунд смотрел на него мутным взглядом, потом пожал плечами и улегся рядом, Впрочем, их мирный сон длился недолго. Из подкатившего джипа вышел здоровенный полицейский и потыкал Непоседу дубинкой под ребра.
— Вы что тут делаете, парни?
Непоседа с трудом разлепил один глаз.
— Т-ты что, сам не видишь? Мы с братаном идем домой.
Было уже десять часов вечера, когда испанец Джо подсел на койку к Мэриону. Сестра Мэри взглянул на часы и снова уткнулся в книгу. Испанец подергал его за рукав.
— Мэрион, оторвись от книги, послушай, чего скажу.
— Что тебе?
— Те пятьдесят долларов, которые я выиграл вчера в покер, все еще у тебя?
Мэрион достал блокнот и сверился с записями.
— Да, но тридцать из них ты был мне должен.
Гомес приложился к фляге с рисовой водкой и вытер губы рукавом.
— Да-да, помню, но, значит, остается двадцать моих? У меня есть один адресок... Ну, ты понимаешь? Очень бабу хочется. Можно, я сбегаю?
* * *
Мэрион тихо выругался и снова взялся за книгу.
— Да ты послушай, это отличная точка, и девки — пальчики оближешь! Я ведь два воскресенья подряд ходил в церковь и уже две недели ничего не брал у ребят.
— А ты подумал о последствиях? Я не говорю о моральной стороне, тебе этого не понять. Я имею в виду если подцепишь что-нибудь похуже триппера?
— Семь бед один ответ. Рискни, — широко улыбнулся Гомес, блеснув белоснежными зубами. — Мне десяти долларов хватит с головой.
Мэрион тяжело вздохнул.
— Ладно, но я пойду с тобой, не то ты сегодня не вернешься на базу.
Испанец радостно хлопнул его по плечу.
— Я всегда знал, что ты настоящий кореш. Пошли.
...Отыскав нужный дом, Гомес тихо постучал. Дверь чуть-чуть приоткрылась.
— Что нужно?
— Нас прислал Мо, — тихо сказал Джо.
Их тотчас впустили, и они оказались в тускло освещенной просторной гостиной, где их ожидала накрашенная полная мадам.
— Сегодня работает только одна девочка, ребята. Придется подождать. Кто будет первым?
Мэрион устроился в кресле у настольной лампы и открыл книгу.
— Только я, мамаша, — заявил Джо.
Мадам наклонилась к Мэриону.
— А что с тобой, дорогуша? Неужели ты не хочешь девочку? Она тебе понравится.
Ходкисс только фыркнул в ответ. Мадам недоумевающе взглянула на Джо, но тот пожал плечами и махнул рукой.
— Он всегда такой, не стоит его беспокоить, — пояснил он мадам, когда она вела его в спальню.
Мэрион прочитал несколько страниц, стараясь не обращать внимания на приглушенные звуки, доносившиеся из соседней комнаты. Наконец дверь спальни отворилась, и на пороге появился испанец Джо, обнимая одетую в кимоно проститутку.
— Мэрион, братан, дай этой леди десять долларов.
Ходкисс вынул из нагрудного кармана десятку и протянул ее проститутке, как вдруг рука его застыла в воздухе. Перед ним стояла Рэчел. Секунду он не мог поверить своим глазам, а когда страшная реальность дошла до него, он даже ухватился за край стола, чтобы не упасть. Еще секунда понадобилась, чтобы прийти в себя, а потом Мэрион бросил деньги на стол и ринулся прочь из комнаты...
Пробежав несколько кварталов и чувствуя, что сердце вот-вот выскочит из груди, он сел прямо на тротуар и закрыл лицо руками, содрогаясь от рыданий.
* * *
Я вошел в пустую казарму и, окинув взглядом ряды аккуратно застеленных коек, сразу увидел дневального капрала Мэриона Ходкисса. Он лежал на койке, глядя в потолок. Рядом с ним стоял фонограф, из которого плавно лилась классическая музыка.
Я стряхнул с себя капли дождя и подошел к Ходкиссу.
— Красивая музыка. Как она называется?
— Я уже сто раз говорил тебе, — равнодушно ответил он, — это первая симфония Брамса.
— Верно, Брамс, теперь вспомнил. — Я убрал иглу с пластинки.
— Какого черта! Я что, просил тебя об этом?! — немедленно взвился Ходкисс.
— Хотел поговорить с тобой, Мэрион. Нельзя так изводить себя. Тебя же попрут из Корпуса. И так уже поговаривают о твоем переводе в артиллерию.
Он скрипнул зубами и отвернулся к окну. Дождь хлестал по стеклу, а ветер и дождевые капли рисовали на окне причудливые узоры.
— Я собираюсь завтра в Даго и мог бы...
— Попридержи язык и не лезь не в свое дело!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107